Брызги шампанского. Дурные приметы. Победителей не судят

Пронин Виктор Алексеевич

– Кухарка, горничная… Охранник есть. Думаем садовника завести. Когда готовим большой прием, завозим официантов, бармена. Красивых девушек иногда завозим. Для пользы дела.

– Это хорошо, – кивнул Валера и вопросов больше не задавал. И непонятно осталось, к чему относилось его одобрение – к девушкам ли, к садовнику, бармену. – Это хорошо, – повторил он, глядя в боковое стекло на залитые солнцем дома Садового кольца.

Дальше ехали молча. Здор перестроился вправо, еще правее, съехал на крайний ряд, из чего можно было заключить, что Мандрыка скоро должен

сойти. Проехав Крымский мост, метро «Парк культуры», Зубовскую площадь, Здор свернул в неприметный переулок и наконец остановился.

Мандрыка открыл дверцу, обернулся.

– До встречи? – спросил он.

– До встречи, Вася! – бодро ответил Гриша, тоже озадаченный странной подозрительностью Валеры. – Все в порядке. Спасибо.

– Через полтора часа будете на месте, – еще раз заверил их Мандрыка и, выйдя, с силой бросил за собой дверцу.

Здор тут же тронул машину с места, дал задний ход и, только выбравшись на кольцо, шумно и облегченно вздохнул. Весело обернулся назад, подмигнул.

– Фу! – сказал он. – Наконец–то остались без начальства. Не могу, когда начальство рядом. Скажешь – не то, повернешь – не так, пукнешь – опять нехорошо.

Ребята за его спиной засмеялись. Одобрительно засмеялись, сразу почувствовав, что водитель – парень свой в доску, с ним можно быть свободнее, откровеннее.

– А что Мандрыка у вас – большой начальник?

– Ха! Третий человек! После генерального директора и первого зама идет ваш приятель Мандрыка.

– Круто! – одобрительно произнес Гриша. – Хорошие деньги зашибает?

– Очень хорошие, – ответил Здор и больше ничего не добавил. Ребята поняли – не велено об этом говорить с посторонними. И подумали – правильно. Так и должно быть. О своих деньгах тоже не заговорили, опять же с водителем о таких вещах не говорят.

Все, что делал Здор, все, что говорил, как себя вел, даже его переговоры с Мандрыкой по мобильному телефону, бестолковые, в общем–то, разговоры, все убеждало Гришу и Валеру в истинности происходящего. Ничто не настораживало, ничто не вызывало ни малейшего подозрения. Все шло естественно, нормально, иначе и быть не могло.

– Сейчас остановимся в одном хорошем месте, – проговорил Здор. – Не надо вам, как я понял, особенно мельтешить на московских улицах… Забегу, пивка возьму. Пиво на базе кончилось. Водка есть, виски полно, шампанского вообще… Залейся. А пиво кончилось.

– Бывает, – обронил Гриша, рассматривая в боковое стекло дома, прохожих, витрины, девушек с голыми коленками. – А ничего город Москва, – наконец произнес он. – Жить можно.

– И хорошо можно жить! – рассмеялся Здор несколько нервно, но этого никто не заметил, да он сам тоже, наверно, не вполне осознал собственную нервозность.

Перестроившись в правый ряд, Здор заехал в тень и выключил мотор.

– Пошли, – сказал он доверительно и даже как–то заговорщицки. – Кое–что покажу…

– Куда? – спросил Валера. – Вася сказал, чтобы мы из машины и носа не показывали.

– Вы больше Васю слушайте, – Здор подмигнул ребятам, и в этой его гримасе было столько

непосредственного и добродушного, что ребята послушно вышли из машины. Пройдя шагов двадцать, они свернули с тротуара и оказались в небольшой пивной под открытым небом. Беленькие столики на тонких ножках и такие же пластмассовые стульчики, похоже, только и ждали, когда приедут наконец днепропетровские гости, чтобы принять их достойно и радушно.

– Садитесь, – Здор показал на столик в тени, прикрытый листвой деревьев – сразу и не рассмотришь, кто за столиком сидит, да и сидит ли там вообще кто–нибудь.

Едва ребята успели сесть, едва осмотрелись по сторонам, как появился Здор с двумя золотистыми кружками пива.

– Каково? – спросил он, устанавливая пиво перед Гришей и Валерой. – Лучшее московское! «Золотая бочка» называется. Выпьете по бочке, и рвем дальше.

– По бочке? – озадачился Гриша.

– Пиво так называется – бочка! – расхохотался Здор. – «Золотая бочка». По бочке – это значит по бокалу! Деревня! – Здор, вынув из кармана, положил перед ребятами на белый пластмассовый столик два пакетика с фисташками. Гриша и Валера взяли их осторожно, с опаской, раскрыть пакетики им удалось не сразу, но удалось, и они пригубили холодного, свежего разливного пива.

– А что! – сказал Гриша. – Ничего!

– Хорошее пиво, – кивнул Валера. – Может, помочь? – спросил он у Здора, проходящего мимо с ящиком пива.

– Балдейте! – весело ответил тот. – Еще наработаетесь!

– Там, на базе, нас работа ожидает?

– Какая работа! Жизнь впереди! – рассмеялся Здор и, раскрыв дверцу машины, поставил на пол ящик пива. Через две–три минуты он поставил туда еще один, чуть сместив его в сторону сиденья – для устойчивости. Отлучившись на несколько минут, принес гостям еще по кружке пива.

– А не многовато? – спросил Гриша.

– Фирма угощает!

– От угощения грех отказываться, – и Гриша придвинул к себе второй бокал. Валера склонил голову к плечу, вскинул бровь в легком недоумении, но от пива не отказался, и через десять минут, оставив на столе четыре пустых бокала, все трое уже рассаживались в роскошной машине «Шевроле» темно–вишневого цвета с металлическим отливом.

– А самому пивка? Не хотелось? – спросил Гриша.

– Ты что?! – в ужасе обернулся Здор. – Пятьсот долларов гаишнику отдай! Если засечет, конечно. У тебя есть лишние пятьсот долларов? Если есть, бутылочку открою, – он кивнул на два ящика, стоявшие рядом с ним.

– Как–нибудь в другой раз, – рассмеялся Гриша, но на горлышки, торчащие из ящика, посмотрел внимательно, как бы прицениваясь к товару, купить который еще не решился, но кто знает, кто знает…

Машина снова оказалась на Садовом кольце, Здор воспользовался просветом в потоке машин и, проскочив под Новым Арбатом, выехал на Кудринскую площадь, развернулся в обратную сторону, проехал мимо американского посольства, свернул вправо и вырвался на прямую трассу, которая постепенно превращалась в Кутузовский проспект, потом в Можайское шоссе и, наконец, в Минское.