Бубен Костяного принца

Парсиев Дмитрий

– Любопытный ход, - председатель начал догадываться к чему клонит князь, - Мы никогда не пробовали выявить Лукавого таким образом. Если у него нет знаменного атрибута, то ему нечего будет нам представить.

– А ведь верно, - поддержал председателя царь Вепрей, - В этот зал нельзя пронести никакого вещественного предмета, только знаменные предметы силы имеют особую могическую природу. Вот моя секира. И пусть каждый предъявит свою вещь.

– А что если у Лукавого есть знаменный атрибут? – прошипела королева Змей, - Тогда вся эта проверка ничего не даст.

–

Вы правы, королева, - тут же согласился с ней князь Верес, упреждая ненужный сейчас спор, - У Лукавого есть свой атрибут.

– Да что ж такое-то, а? – возмутился председатель, - Князь, вы знаете с каким уважением я к вам отношусь, но даже мне начинает казаться, что вы водите нас за нос.

– Поверьте, я ценю ваше отношение и прошу проявить еще толику терпения, - князь материализовал в другой руке еще один предмет, - Уверен, вы все наслышаны об этой вещи, а теперь можете и увидеть. Это, уважаемые правители, – бубен Костяного принца. Как видите, он тоже имеет могическую природу.

– Леший закрути, - царь Вепрей Вакула недоверчиво покачал головой, - И ведь пришло же вам в голову, князь, попытаться протащить сюда эту дрянь!

– Я просто обязан был попытаться, - твердо сказал князь, - Как видите, мне это удалось.

– В таком случае, это означает, что проверку нужно продолжать, - заявил царь Вепрей, - И пусть все предъявят свои атрибуты.

Верес делал расчет на то, что если заставит неожиданным трюком большинство правителей похватать свои знаменные предметы, то это самое большинство сможет повлиять и на оставшихся. Однако скрытность некоторых правителей он недооценил.

– Ничего это не означает, - холодно возразила Вакуле змеиная королева, - Мало ли ходит по миру подобных могических предметов. Ничто не доказывает нам, что этот бубен является чьим-то атрибутом. Так что, ничего это не означает.

Сама великая Змея своего предмета так и не показала, как, впрочем, и еще несколько правителей, что явно были с нею заодно.

– Ну что, князь, - обратилась она к Вересу со змеиной улыбкой, - Ваши фокусы, наконец, закончились?

– Что вы, королева. Я и не рассчитывал убедить вас так легко. Свой главный фокус я приберег напоследок, - в том же духе ответил ей Верес, и обернувшись позвал из окружающей зал ночной темноты, - Миха! Заходи.

Под своды освещенного луной колонного зала вошел молодой человек лет двадцати. На плече он небрежно держал внушительный боевой топор.

– Всем здравствуйте, - весело сказал он, - Нежданчик вам за воротник, господа правители. Сегодня нас сорок девять!

Миха вполне отдавал себе отчет о впечатлении, произведенном своим появлением, изумленные лица правителей он разглядывал с нескрываемым озорным удовольствием:

– Люблю немые сцены, - добавил он, лучезарно улыбаясь, - Жаль, конечно, что пропустил несколько тысяч лет, но ей богу, такое зрелище несколько возмещает упущенное общение с вами.

– Позвольте представить вам, - Верес поспешил воспользоваться повисшей в зале тишиной до того, как правители обретут дар речи, - Царь Михаил, знаменный вожак племени Медведя.

Сразу

вслед за его словами правители заговорили, и, казалось, все разом. Одни требовали объяснений, другие кричали, кто-то хохотал, кто-то даже рыдал. Все это напоминало дикий зверинец. Сам председатель не сразу вспомнил о своих обязанностях. Но и после того, как он заколотил молоточком, чтоб угомонить собравшихся, понадобилось немалое время.

– Князь Верес, - после всех свалившихся потрясений председатель выглядел усталым и измученным, - В очередной раз Собрание ждет ваших объяснений.

Осознавая крайне напряженную обстановку, Верес кратко и четко поведал Михину историю о том, как когда-то в начале времен неизвестный мога обманом поставил ему «печать отказа», из-за которой тот не мог забрать свое знаменное оружие, а, следовательно, и попасть в зал сновидений. Потом передал слово королеве Карине, попросив ее рассказать, как она научила вожака Медведей способу избавиться от нее. А затем и сам Миха довершил историю, сообщив, как он отправился на родовое место силы, разрушил печать и забрал знаменный топор.

– И вот теперь я с вами, - подытожил он с жизнерадостной улыбкой.

– А ведь я до конца не верил пророчеству, - потрясенно выдал воловий царь Фарадор, - Ведь нас всегда было сорок восемь. Какой нулевой? – думал я, - Какой сорок девятый? И вот нате вам. Сорок девятый стоит перед нами. А ведь это означает только одно, - Лукавый сейчас сидит среди нас! И мы по-прежнему не знаем, кто он…

– Скажите, князь, - с надеждой спросил председатель, - Вам ведь есть что добавить?

– Разумеется, есть, - кивнул Верес, - Раз уж некоторые правители отказались показать свои атрибуты, остается еще один способ проверки, для которого показывать ничего не потребуется.

– О чем вы, князь?

– Наши кресла, - охотно пояснил Верес, - Кресла, в которых мы заседаем. Их сорок восемь. И одно занято незаконно.

– Точно, - согласился Азумхан, - Мы не одну тысячу лет сидим каждый в своем кресле. Свое я знаю едва ли не лучше собственной руки. Спутать его с другими невозможно. Остается решить, как проверить…

– Мы встанем со своих мест, - сказал князь, - Здесь в зале снов, сотканном из нашего воображения, все подчиняется нашей общей воле. Полагаю, кресло из-под Лукавого должно само переместиться к своему действительному владельцу.

На этот раз Вересу удалось добиться если не полного согласия, то хотя бы видимого подчинения. Все правители поднялись и сделали шаг назад, встав каждый за своим креслом. Миха видел все эти кресла впервые, а потому просто стоял рядом с Вересом. Будто легкая рябь пробежала по залу, а стоящие вокруг круглого стола кресла правителей на пару мгновений подернулись маревом.

– А теперь, - сказал Верес, - Прошу садиться.

Подавая пример, он уселся первым, заодно кивая Михе, указывая ему кивком головы на появившееся кресло, которого раньше перед ним не было. Расселись все, и только змеиная королева, матерь всех змей замешкалась и осталась стоять. Кресла для нее не осталось.