Будем жить!
Шрифт:
– Ну и долго ты столбом собрался стоять, Андрю-у-ууша-а? Давно моих сисек не видел? Ну, посмотри, мне не жа-алко… напоследок. Можешь даже потрогать, такой слу-у-уучай… – почти пропевает эта стерва в лицо «нашему» кэпу, спокойно обходя замершего на месте офицера и делая пару шагов к выходу.
– Поня-а-а-аатно. – тянет в ответ капитан, поворачиваясь вслед за ней и, внезапно, совершенно расслабляясь. На лепет старлея на тему «…я не хотел… извини… так получилось…» и даже «…ну ты ж должен понимать – я по званию младше!..» не обращает внимания никто, включая капитан…шу, наверное? – Не хотел верить, хотя и слышал про тебя, Дианочка, разное… надо же, как я удачно зашёл?! Замечательно! Теперь не придётся рога подпиливать – думаю, Наумчик у тебя да-алеко не единственный, верно? Только не пойму – какого лысого ты именно ко мне приклеилась, мало тебе других х…ев вокруг? Чем я такую радость заслужил, бриллиантовая ты… наша, многогранная? И да, ты правильно всё поняла – можешь свою родню
– А как же – «…у ребёнка должен быть отец!..»? Не ты ли так красиво убеждал меня в своей готовности взять на себя ответственность и заняться воспитанием малыша?! – даже в такой вполне нейтральной фразе яда столько, что хватило бы одними испарениями кадрированный полк отравить напрочь! Это, кажется, истинное «лицо» стервы, вот это прорезавшееся презрение к своему, видимо, несостоявшемуся мужу и вообще к окружающим. Или речь только о мужчинах, коих она принимает исключительно за неразборчивых, похотливых скотов? Встречались такие персонажи, весьма и весьма нередко – причём в основном среди достаточно смазливых внешне самочек, этакие «как-бы не проститутки». Напрочь уверены, что смогут манипулировать любыми мужиками при помощи физиологии, как и в собственной неотразимости, за что оных же мужиков презирают – в глубине души, стараясь не демонстрировать своё отношение как мужчинам, так и женщинам (то ли опасаясь конкуренции, то ли сознавая, что не все такие стервы как они, и могут просто по доброте душевной испортить игру). Самое забавное, что в случае удачного манипулирования эти… м-мм, дам-ы… преисполняются ещё большим презрением к жертвам; а вот если случается облом – сумевший избежать крючка становится объектом лютой ненависти, обвиняемым во всех возможных грехах, от импотенции или гомосятины до педофилии напополам с нездоровой психикой! И чем старше становится такая стервь – соответственно, чем дряблее и жирнее/суше её «прелести» и меньше внешняя, физиологическая привлекательность – тем больше знакомых с ней мужчин становятся объектами этой ненависти… Сочувствую кэпу.
– А разве он – мой? Дианочка, солнышко, ты сама-то разве уверена, что в его зачатии поучаствовал именно я?! – насмешка в голосе капитана заставляет личико капитанши перекоситься, в глазах… зря капитан это сказал. Нет, зря он это сказал так! Судя по фейсу местной порнозвезды в погонах, кэп аюсолютно прав – как минимум в том, что она и сама не уверена в отцовстве, а то и уверена как раз в том, что этот парень не при делах. И этого она ему не простит!
– Ну что ты, Андрюша, конечно же твой! – восклицает тварь, а потом заливается хохотом, почти натуральным – Видел бы ты сейчас своё лицо! Глупый, доверчивый мальчик Андрюша… Ну как такого простодушного телка не захомутать?! Замечательный муж получился бы – заботливый, наивный, щедрый… тупой как валенок! Ха-ха-ха, такой дундук – просто идеальный вариант для семейной жизни! Прощай, малыш, у нас ничего не выйдет… ха-ха-ха, ой умора! – с этими словами капитанша наконец-то свалила из кабинета, но смех её мы слышали ещё с минуту, молча – а что тут скажешь? Капитан вон стоит оплёванный, старлей, скукожившись возле стенки собственного кабинета, по роже видать, прикидывает свои шансы не попасть кэпу под горячую руку, обзаведясь в процессе десятком нештатных отверстий в организме… хотя, подозреваю, какой-то особой его вины в произошедшем нет – «сучка не захочет – кобель не вскочит» очень точное определение. Не этот – так другой какой, ей-то, похоже, не так важны конкретные представители, как осознание собственной власти… Наконец капитан отмирает и, повернувшись к лейту, цедит:
– Так, Наум… товарищ (предельно брезгливо произнесённое слово явно показывало мнение капитана о терминологии в отношении старлея) старший лейтенант Мейеркин. Меня для тебя отныне не существует. Запомнил? Ну и хорошо, учти на будущее. – потом поворачивается ко мне, несколько секунд ищет, чтобы такое сказать, потом сам себе пожимает плечами и направляется к выходу. Я, поддавшись мгновенному порыву давно, казалось бы, сдохшей в конвульсиях совести, тихо советую:
– Тарщ-каптан… Прошу прощения, не хотел… И, это – она не забудет, и не простит. Оборачивайтесь почаще, а лучше и вообще… рубите этот узел. Иначе можете сильно пожалеть – такие ничем не брезгуют! В дельте Амазонки сейчас вам будет куда безопаснее, чем здесь…
Капитан (как хоть его фамилия – не Андреем же мне его звать?) на миг спотыкается, но сразу же выравнивается и с каменным выражением лица уходит вслед за своей несостоявшейся. Старлей отлипает от стены, выпрямляется, шумно выдыхает – надо же, как его заколбасило, аж побледнел, сатир-террорист – и поворачивается ко мне, на глазах приобретая уверенность в себе и заодно осознание собственного превосходства над всего лишь сержантами:
– Кто вы такие? Докладывай…те, сержант; и станьте, как положено – давно строевой не занимались?! Так это можно устроить прямо сейчас! – ишь как резко осмелел, крыса помойная! Строевую он будет мне устраивать… Ну-ну, попытайся – я тебе тогда тоже… организую, сегодня вечерком, нападение «неизвестных животных» на доблестного
Что-то из обдумываемых идей, похоже, проявлется на моей роже – старлей вдруг снова бледнеет, поспешно отпрыгивает к своему столу и судорожно начинает нашаривать нечто в верхнем ящике. Я спокойно смотрю на эти дёрганья, левее-сзади вдумчиво сопит Весло… Мейеркин приходит в себя и показательно-медленным движением цепляет на ремень кобуру с пистолетом. Это он свой ствол нашаривал?! Я-то думал, там что-то серьёзное – дробовик, например, или ПП компактный… будто поможет этому «эль-ма-чмо» обычный пистолет, в пижонской кожаной кобуре, против пары рейдеров! Он что – не понимает этого? А, понимает – то-то делает непреклонную рожу и пытается придать себе уверенный вид. Ладно, поглядим…
Коротко докладываю о причине нашего появления в Нойехафене вообще и в кабинете этого кренделя в частности. Старлей, отдать ему должное, быстро включается в режим офицера РА и при нас согласовывает с принимающей стороной время и место передачи клиента – по всему видно, процедура хоть и нечастая, но уже отработанная. После десяти минут телефонного общения внимание лейта опять переключается на нас с Веслом – кстати, ни присесть, ни испить водички минеральной из стоящего в углу холодильничка этот кучерявый нам предлагать и не подумал – и затребовал наши документы. Именно наши, а не сопровождаемого немца! Началось…
Довольная рожа старлея выдала его с головой! Ну, стоило ожидать… нарыл, козёл, как нашу «бесхозность» – формально мы уже не приписаны к «Обманке-3», оставаясь в подчинении «семёрки», мы как бы в резерве после выполнения текущего задания командования – так и то, что мы «призывные», а значит, к концу срока службы мало кому интересные. Да, удивлён, на лычки поглядывает с явным недоумением – но и доволен, как обожравшийся навозный жук! Все мысли этого мудо…вона на евонном рыле написаны готическим – учитывая место службы – шрифтом! Явно уже представляет, как оформляет пару – про Дениса он пока не в курсе – срочников в подчинение здешнего представительства ПРА – и отрывается за всё недавно пережитое, методом угноения двух сильно много себе позволивших солдатиков… Пряв был капитан Беляев, спасибо ему – «открытые уволнительные» у нас хранятся отдельно от прочих документов, и даже «золушок» о них не в курсе остался… хотя должен был догадаться, я думаю. А вот этот… кабинетный хреноносец массвого поражения, судя по его предвкушающей роже, вполне возможно, даже не знает о подобной «фишке» в укомплектованных призывными частях – он-то здесь явно не первый год торчит, и «растёт» исключительно «на паркете», по сути клерк, а не офицер…
С Дейсом попрощались быстро. Именно так – тепло и дружественно попрощались, ладони потискали (немцы сходу, сразу после официального подтверждения передачи-приёмки, избавили нашего арестанта от всех стяжек-верёвок), после чего сам Горст первым протянул руки – как он объяснил, в признание нашего «профессионализма» (знал бы он, что являлся первым клиентом!), пусть и сурового – но при этом не переходящего в жестокость и унижение. А вылупившим глаза приёмщикам (почему-то очень нервным и каким-то угрюмым, хотя их состояние не имело к нашему Горсту никакого отношения – что-то их другое напрягало, я не понял, что именно…) объяснил – нам приданный переводчик прям сразу и переводил с ихнего на человеческий – что, хотя руки-ноги у него развязанными бывали очень редко, но ни разу не случились омертвения от слишком сильно затянутых наручников. И кормился он – как ни удивительно – вместе с конвоирами, с одного стола. За что мы удостоились ещё и отдельной благодарности от начальника группы – кажется, майора – принимающей стороны; этот фриц даже высказал пожелание о награждении нас памятными подарками, типа «за человечность»... Бедняга-Мейеркин едва плеваться не начал после такого нежданчика!
Пребывая в расстроенных чувствах, летёха провякал что-то на тему «…завтра чтобы явились пред его светлы очи, как штык, и не вздумали игнрировать – он нам покажет, что такое настоящая служба!..» и свалил лечить расшатанные нервы. Куда – мы не интересовались, оставалось ещё полтора часа до вечернего закрытия представительства, и это время можно было использовать с толком. Если без подробностей – посетили кадровика, суховатую женщину в старлейтских погонах, которой предъявили свои «открытые», получили печати в положенных местах, записи в личные дела о завершении воинской службы в связи с истечением положенного срока… и предложение явиться завтра – за проездными документами. Подумав с минуту, согалсились – почему бы нет, раз есть возможность пусть не полностью, но сохранить собственные арманы от деньгопускания? Отбить всю стоимость проезда из Нойехафена в ПРА врядли получится, но прилично сэкономить – вполне, так чего от дармовщины рожу отворачивать? Денег хватает с запасом, но… ну халява же, кто ж от неё откажется?!