Будни банкира
Шрифт:
– Вишь, как оно всё обернулось, - я увидел рядом с собой Чибу.
Поставщик двора Её королевского величества стоял с видом человека, внезапно прозревшего истину:
– Оказывается, не было никаких путешествий во времени. Всего лишь костюмированная постановка и сплошное надувательство публики: захотел в султанский гарем, пожалуйте на седьмой этаж; желаешь оргию с эллинками, извольте, этаж третий.
Я почувствовал себя самодеятельным актёром на сцене с профессионалами.
– Олег, перестал дурить. Где Мария-Терезия?
– А я почём знаю?
–
– Наверное, где и все, в обезьяннике.
Должно быть, во взгляде моём ему почудилось нехорошее.
– Да не волнуйся ты так. Ну, подержат пару часов и отпустят... у Изи хорошие адвокаты.
– Её не было среди задержанных, - тревога всё сильнее захлёстывала меня.
– Как не было?
– удивился Чиба.
– У неё что, отгул?
– Что ты мелешь?
– сорвался я.
– Какой отгул? она в Париже, Бекингема встречает.
Чиба изменился в лице.
– Моли бога, чтобы Маша не вздумала сюда возвращаться, - в глазах парфюмера стыл и метался ужас.
– Набушники конфисковали станцию для приёма модуля.
Но ведь это же... это же... мы подумали об одном и том же: ведь это же, как яйцом со всей дури в стену... это смерть.
Мы глянули на часы под градусником.
Стрелки показывали семь.
Бом! грянул колокол в Успенском соборе.
Бом! Бом! подхватили, поддержали мелодию звоны Покровского монастыря.
Бом! Бом! Бом! торжественно и величаво катилось, звенело над городом.
И в этот момент грохнуло.
Яркая вспышка ударила по глазам. С верхотуры посыпались стёкла. Клубы дыма и пламени окутали башню "Ройял вояжа", верхний этаж небоскрёба перестал существовать.
Глава пятнадцатая
Любовь потерять - это вам не йо-хо-хо на Тортуге, не чижик-пыжик в загородном ресторане... сидел в баре, накачиваясь алкоголем.
Мир перестал издавать членораздельные звуки: какая-то невнятная разноголосица, - я пялился неотрывно в одну точку, и пил, пил, пил.
В фокусе взгляда возникли двое.
Квадратные плечи, квадратные подбородки, громилы.
На Изю-вундеркинда работала целая армия, - юристы, менты, бывшие и действующие СБУшники, - но когда ему было надо сделать предложение, от которого невозможно отказаться,
то самое, когда пистолет к виску и либо твоя подпись, либо твои мозги окажутся на контракте, он посылал эту парочку:
Мыся и Свят, присные олигарха.
Его доверенные особы.
Его карающий перст.
– Изя хочет тебя увидеть, - хмуро проинформировал Мыся.
Свят молчал.
Я исподлобья оглядел посыльных: хорошие ребята, крепкие.
– Изя хочет тебя увидеть, - мрачнея интонациями, повторил Мыся.
– А я его нет, - я не двинулся с места.
– Тогда тебе придётся закрыть глаза, - на стул напротив меня плюхнулся всесильный олигарх.
Совсем ещё
– Я тоже её любил, - сказал Изя.
– Не так, как ты, но всё же...
Я не отреагировал на его слова.
– Ну, не будем терять время, - вундеркинд качнулся ко мне всем телом.
– О взрыве. Ты знаешь, что произошло сегодня. Но тебе не известно, что случилось в Париже четыреста лет назад.
Я метнул в него быстрый взгляд.
– Смею надеяться, в разбившемся челноке была не Мария-Терезия.
– А кто?
– Понятия не имею. Какой-нибудь отъявленный негодяй, на коих богата та блистательная эпоха... не знаю, не знаю, над этим надо работать.
Я внутренне подобрался. Безысходности не было, появилась надежда.
Изя продолжал.
– У меня есть челнок. Хороший, вместительный, с большим грузовым отсеком. Всё могло быть намного проще. К сожалению, сейчас он находится в дальнем поиске. Поэтому остаётся единственный вариант: челнок Национального банка. Мы могли бы с ребятами нанести визит к Непогодовой, помповые ружья и маски, заложники, все дела... Но к чему лишний шум, если ты собираешься в командировку? Просто введёшь другие данные, а дальше по обстановке.
– Спасибо, что надоумил, - буркнул я без особой благожелательности.
– У меня свой интерес, - осклабился Изя.
* * * * * * * * *
На постоялый двор "Монморанси", что на улице Клари за Сент-Антуанской заставой, вошёл человек достаточно странного вида, - в ушанке, тулупе и валенках.
Человек изъяснялся с жутким акцентом, выдававшем в нём славянина, слов знал не больше десятка, понять его было решительно невозможно.
Но щедро платил посетитель звонкой монетой, а отсутствие в своём лексиконе какого-либо стилистического оборота восполнял столь крепкими тумаками, что... в общем, не удивительно: вскоре из ворот гостиницы выехал верхом с изяществом одетый дворянин.
Берет, украшенный подобием пера, и длинная шпага в богато орнаментированных кожаных ножнах, - лишь внимательно приглядевшись в этом сиятельном кавалере можно было признать давешнего пешехода.
Но внимательно приглядываться было некому, лениво скользнула взглядом по статной фигуре городская стража: ничего интересного, ещё один честолюбец, прибывший покорять столицу без гроша в кармане... я не стал разубеждать служивых.
Бодро трусил беарнский мерин отчаянно рыжей масти по парижским запруженным улочкам, без особых проблем он доставил меня к Лувру. Полк мушкетёров денно и нощно охранял королевский дворец, повсюду стояли вооружённые до зубов часовые, без устали мерил коридоры шагами бдительный караул. Но разве это помеха для опытного человека? Будто тать, я прокрался в покои Анны Австрийской.