Будни банкира
Шрифт:
– Не убудет, - согласились Англия, Франция, Голландия, и выписали бумаги, узаконивающие грабёж.
Я и сам капитан королевской милостью, каперский патент имею в кармане.
Так вот.
Однажды прокатился слух: Франция вспомнила о забубённых своих подданных и направила на Тортугу тысячу двести женщин, чтобы стали они жёнами флибустьеров.
Слух изобиловал умопомрачительными подробностями: голубые глаза, белокурые волосы, ляжки... короче вся Тортуга жила ожиданием.
На
– другое дело, что все дамы по прибытию предпочли свадебному венцу более выгодное занятие... ну так это и на руку: Тортуга погрузилась в праздник.
Гуляла Тортуга, жрала и бражничала Тортуга, веселилась до изнеможения, - только мы, будто проклятые, бороздили океан...
Зачем? Непонятно.
Море вымерло.
Вот уже неделю у нашего толмача не было повода раскрыть клюв, чтобы взбодрить нас воинственным кличем:
– Пиастры! Пиастры!
Бестолку с неусыпным вниманием вглядывался в горизонты Билл Кардиган, - никого.
Команда скучала, маялись бездельем джентльмены удачи, подлые мысли стали посещать бедовые головы, голубые глаза и белокурые локоны овладели бесхитростными сердцами... этот разговор не мог не состояться.
– Ты что же, Морис, веришь, что эти пройдохи из метрополии прислали сюда что-то стоящее внимания?
– Вот и ребята говорят, надо спешить, пока девки не утратили остатки привлекательности.
Это да, здешние нравы таковы, что даже свежие цыпочки в два счёта превратятся в заезженных кляч, лучше не медлить.
– Курс на Тортугу!
– скомандовал я.
– А мне притормозите вон возле того безымянного островка, хочу о вечном подумать.
* * * * * * * * *
Ах, что за прелесть эти безымянные острова... растянуться во весь рост на песочке и нежиться, наслаждаться тишиной и покоем, - глядишь и впрямь явилась бы какая-то мысль.
Но некогда, товарищи, дела.
Тщательно обследовав свои владения, присмотрел я укромный уголок.
Зажатая между морем и скалами полоска земли, песок и прибой, на недосягаемом для волн расстоянии одинокий высится тамаринд - подходящее место.
Я усадил на нижние ветви Арчи.
– Сторожить будешь.
– Пиастры?
– уточнил мой пернатый товарищ.
– Да.
Поплевав на ладони, я вырыл приличных размеров яму, сгрузил в неё содержимое челнока, засыпал песком, утрамбовал, сверху водрузил камень.
Хорошо бы, конечно, карту нарисовать.
С широтой, с долготой, со скелетами. С акулами, щерящими жуткие пасти из толщ океана. С витиеватой красивой надписью в картуше "Остров сокровищ".
Хорошо
– Ну, всё. Давай прощаться, Арчи.
– Пиастры, пиастры, - с надрывом закричал попугай, со слезой закричал, с невыносимым сердечным страданием.
Что ж, дело известное: долгие проводы - мука.
Не мешкая ни секунды, я прыгнул в челнок и рванул на Родину.
– О, явился, не запылился, - неподдельно обрадовался Жора.
– А где это ты шлялся почти одиннадцать месяцев, позволь поинтересоваться?
– Вот!
– я высыпал перед ним горсть золотых монет.
Радость Жоры померкла.
– Это всё?
Скепсис начальника вернул меня на грешную землю. Несколько унций золота, и впрямь не густо для столь длительного отсутствия.
– Там ещё есть, много.
– Хотелось бы уточнить где это там, - ледяным тоном процедил Жора.
– Но, видишь ли, Юрик, банально некогда. Непогодова вызывает. И, судя по тону, не коржики кушать.
Он посмотрел на доставленную мной добычу:
– Похоже, судьба отдела предрешена.
И такая в словах его была обречённость, что мгновенно наполнились влагой коровьи глаза Мадлен, даже Влад и Тимоха, чьими помыслами владычествовал S.T.A.L.K.E.R, на миг оторвались от компьютерного экрана и тяжко вздохнули:
– Да, беда.
Я обвёл взглядом пригорюнившихся коллег, атмосфера уныния не пришлась мне по нраву.
– Эй, народ, - воскликнул я с энтузиазмом и уже собирался было толкнуть энергичную речь, способную вернуть соратникам дух победителя, но вспомнил: банально некогда.
Поэтому спич мой вышел несколько скомканным:
– Я сейчас, я мигом, я исправлю сложившуюся ситуацию.
– Да, да, давай, Юрик, исправь, - коллектив отдела немедленно успокоился: Жора взялся листать иллюстрированный журнал, коротая время в ожидании приемлемого результата, Влад и Тимоха вернулись в реалии ядерного апокалипсиса, Мадлен отправилась готовить кофе.
Я рванул за сокровищами.
Тысяча чертей!
Вместо сокровищ я обнаружил пустую яму.
Следы ног на прибрежном песке вели к океану, несколько перьев, - ярко-малиновых пятен в белой пене кружев прибоя - свидетельствовали о развернувшейся здесь недавно беспощадной неравной битве.
– Пиастры, пиастры, - с ветвей тамаринда горестно причитала безутешная птица, мой бедный Арчи с безжалостно ободранным хохолком.
На горизонтах виднелись знакомые паруса, на всех парусах летела "Лахудра" прочь, летела, стремительно исчезая.
– Вот, значит, как, - злобно прошипел я.
– Ну погодите, товарищи.
Я прыгнул в челнок.
– О!
– изумился Немочка.
– Ты так быстро.
– Я буквально на минуточку, за пистолетами.
– За какими ещё пистолетами?