Будни феодала
Шрифт:
Так что вскоре лисовчиков осталось только трое из всей, вполне внушительной ватаги. Да и они, судя по тому, как на них наседают запорожцы, долго не продержатся.
Что ж, я могу быть спокоен, если воевода Королькович не собирается поручить мне взять штурмом вражеский замок, то с заданием попроще мы наверняка справимся.
— Пощады! — взмолился один из разбойников, когда упал предпоследний его товарищ. — Сдаемся на милость победителя.
Второй шляхтич тоже опустил оружие и покорился судьбе.
— Сдаетесь, значит… — я задумчиво потер подбородок.
С одной стороны лисовчики
— А сами вы многих отпустили, когда те на коленях умоляли о пощаде? Нет, панове, нам с вами не по пути.
Поняв, что их ждет, лисовчики попытались снова схватиться за оружие, но запорожцы были наготове. Ткнули копьями, по два на каждого, и разбойники только захрипели.
«Победа. Вы получили 674 талера. Вы получили «440» очков опыта. «270» очков разделено с отрядом. Часть ваших бойцов достойна повышения. Вы нашли легкий панцирь «к защите тела +28»
— Суров ты, батька… — пробормотал Пятак, вытирая полой одежды убитого клинок. — Это ж война… Все воины с добычи кормятся.
— Ну, положим, вас я кормлю… — ой, не вовремя он мне под руку подлез. — Давно так думать стал? А если б вот такие воины на Полесье налетели? Да хоть сейчас, когда там всех защитников — десяток новобранцев? Как думаешь, долго лисовчики с ними возились бы? А что потом? Гора трупов, изнасилованные девки и сожженные хаты?.. Ну и коль уж зашел о том разговор… Если еще раз услышу, что вы с братцем продолжаете дочке мельника руки под подол запускать, укорочу по локоть. Вы меня знаете…
— Да ты что, батька… — бухнулся на колени Четвертак, а следом и младший. — Она с того разу сама нас к себе кличет. Вот те крест! — парень размашисто осенил себя крестным знамением, младший повторил, как в зеркале. — Ну а нам чего отказываться? Девка сдобная… горячая. Но, если ты велишь не трогать Машеньку, матерью покойницей клянусь: ноги нашей больше на мельнице не будет.
— Клянусь… — подтвердил Пятак.
И глядели при этом парни на меня такими светлыми глазами, что в правдивости их слов даже инквизитор не смог бы усомниться. Вот только я не такой легковерный. Сам умею честную рожу клеить. Так что, сделаю вид будто поверил, а проверить не забуду.
— Это ты за которую Машеньку гайдуков распекаешь, батька? — отозвался один из запорожцев. — Ту рыженькую, что на мельнице? М-да… Хорошо, что мы тоже тебя услышали. Поостережемся.
После чего казаки переглянулись и зашлись таким дружным хохотом, что я и сам усмехнулся. Может, и не врал тогда атаман разбойников?
— Да ну вас к дьяволу, жеребцы стоялые. Черт ногу с вами сломит, а не разберется. Я в охранники девичьей невинности не нанимался. Сами с усами… Но если хоть слово кривое от старосты или отца которой услышу — пятьдесят батогов получит любой. Не взирая на чины и заслуги. А теперь, хватит языками чесать, собирайте добычу. Лисовчики не тати лесные, глядишь чего и перепадет ценного. До Смоленска уже рукой подать, там все продадим.
* * *
В городе сразу отправился к воеводе, отложив все второстепенные дела на потом. Ну а чего тянуть кота за хвост, думать да гадать, что он такого, исключительно важного поручить хочет. В замке меня ждали, поскольку стража пропустила сразу, даже без доклада. Еще и поздоровались приветливо, как со своим.
Королькович тоже из-за стола поднялся, да на встречу шагнул. Отвратительный тип надо заметить. Совсем еще не старый, а тучный, как боров. Если б не широченный кушак, удерживающий раздобревшие телеса, на беременную жабу был бы похож. Пара больших бородавок на носу и подбородке, только усиливали впечатление. Надеюсь, он холост… Иначе мне искренне жаль его супругу.
— Здрав будь, воевода…
— А, Антон… — приветливо кивнул Королькович. — Не ждал тебя так быстро. Собрал отряд?
— Собрал, воевода.
— Ну и отлично. Я так понимаю, ты задание получить хочешь?
— Если ты не передумал.
Воевода немного помолчал, потом указал на накрытый для легкой трапезы стол.
— Присаживайся. Вина со мной выпьешь?
— Сочту за честь.
Подождали пока виночерпий исполнит свои обязанности и отдалится.
— Здравие королю Владиславу! — поднял чашу хозяин.
— Здравие… — я тоже взял кубок. Не жалко. Глоток вина королю здоровья не прибавит, как и не убавит его же не выпитый кубок. А воевода, небось не просто так именно за это пить предлагает.
— Не отказываешься… — кивнул Королькович. — Значит, ты не из тех русинов, что на Кремль молятся.
— Я, воевода, молюсь только одному богу… — подыграем чуток, авось, оно того стоит. — И предпочитаю всегда иметь его при себе.
При этом, многозначительно потряс кошелем. Кстати, таким же пустым, как и большим. Сиротливый звон пары монет красноречиво засвидетельствовал все, что я, как и полагается человеку благородного происхождения, не досказал.
— Очень здравый подход, — широко улыбнулся воевода. — Значит, не ошибся я… Именно такой человек мне и нужен.
Я скромно промолчал, мол, хватит комплементов, пора к делу переходить. Раньше сядем — раньше выйдем.
Королькович паузу истолковал верно.
— Согласен, не пристало шляхтичам вокруг да около ходить. Ты, пан Антоний, на меня не гляди, я только из-за стола, а ты — с дороги. Трапезничай. А я говорить стану.
Тоже вариант. Сложится беседа или нет еще неизвестно, а так хоть какая-то польза будет.
— Так вот, вашмосць, какое у меня к тебе дело… — продолжил воевода. — Есть в казацком краю одно селение. Маслов брод именуемое. Если не знаешь дороги, я тебе карту тех мест дам. И нужно его с дымом по ветру пустить. А чтоб ты важность понял, уточню: это не моя прихоть, а королевская воля.
— В казацких землях много деревень. Чем эта от других отличается, что о ее существовании даже королю Речи Посполитой известно? — удивился я.
— Смекаешь… — кивнул Королькович. — А тем, что в этой деревне разбойник Хмельницкий свою семью прячет.