Будни феодала
Шрифт:
— Ну, тогда, ступай к Михею, скажи: я назначил тебя ключницей. Пока вернемся — чтоб каждое зернышко в амбарах пересчитала. Лично, своими руками. Учись и привыкай. Как в Замошье крепость поставим — будешь за провизию для гарнизона отвечать.
Молодица распахнула глаза и сдавленно охнула, а я довольно ухмыльнулся.
Вот так, красавица. Уж коль я не могу заглянуть в твою прелестную головку, чтобы понять, что она замышляет на самом деле, то стреножить в моей власти. Теперь у тебя времени не то что на скоромное, на сон не останется. Вернемся из похода — Стрелец мне поклоны бить станет, чтобы женка нашла время дома заночевать.
Одно
Настоящие дворяне право первой ночи безотказно исполняют, не морщась, мне же, видите ли, чувства подавай. Или хотя бы элементарное влечение. А «veni, vidi… usus» — не мой стиль. Могу, но не хочу. Вывод? Выпьем за то, чтобы наши желания, как можно быстрее совпали с нашими возможностями.
Вопрос — где искать точку соприкосновения?
Ответ — а фиг его знает, но не в Замошье, это точно.
Вывод — по коням. Глядишь, и подвернется что-то стоящее усилий…
— Чего хмур, атаман? — Мамай возник рядом совершенно неслышно. — Задумался так, что мы со Стрельцом уже звать тебя устали. И махали, и свистели, а ты застыл на месте, как обосра… это… как будто окаменел. Я и решил подойти, мало ли чего случится с человеком может, после разговора с ведьмой.
— С кем? — захлопал я глазами.
— С ведьмой, — вполне серьезно ответил характерник. — Я думал, ты знаешь?
— Час от часу не легче. А Федот знает?
— Не уверен. Да Стрельцу и не зачем. Она мужа не обидит, сама кого хочешь за него порвет. Но в поход не бери. Что бы не обещала — все равно не бери. Вся ее бабья сила возле дома, а в степи толку не будет. Только обуза.
Казак говорил серьезно, без тени насмешки. Как бывалый воин с атаманом. Таким же тоном и важностью он мог обсуждать запас провизии, или состояние подков.
— Я понял тебя, Мамай, спасибо… — в том смысле, что нифига я не понял, но если характерник к этому так спокойно относится, то и мне паниковать незачем. Подумаешь, жена у Федота ведьма. Все они… одним миром мазаны. Особенно после того как собственным очагом и мужем обзаведутся.
— Настя остается в Замошье. Уезжаем только мы втроем. В том смысле, что хорош лясы точить — пора в седло... На Запорожье путь не близкий.
* * *
Получив в попутчики Мамая, в карту я даже не заглядывал. Смысл сверяться с бог весть когда и кем начертанными загогулинами, если рядом скачет тот, кто по его же словам, дорогу на Запорожье с завязанными глазами найдет. Причем, кратчайшую. Не в географическом плане, а удобности передвижения.
Так что поскакали мы не на юго-восток, как я мог предположить исходя из общего развития, а на восток. Поглядев на небо, поворошив носком сапога землю и подержав над головой обслюнявленный палец, казак уверенно ткнул им же в сторону восходящего солнца и объявил, что лучше всего двигать в Переяслав. А на мой вопрос: «Зачем?», — ответил в лучшем духе гадалок и предсказателей: «Судьбе угодно».
Все еще пребывая под впечатлением от общения с ведьмой, я не стал спорить с характерником. По большому счету, мне что Переяслав, что Чигирин, что Киев. Всего
Такой вот расклад. Прямо как в «Чародеях». Любые услуги за ваши деньги и лучше наличными. Нет, совсем недешевое это дело, быть феодалом. И не захочешь, а начнешь налоги поднимать. Или оглядываться внимательно по сторонам, не завелись ли лишние деньжата у кого из соседей. А, заодно, держать ушки востро — не присматривается ли кто тем временем к тебе.
К счастью, пока не перевелись на дорогах лихие люди. И к исходу первого дня, жизнь начала приобретать более оптимистические оттенки.
Первыми на нас набросились уже привычные лиходеи. Видимо, совсем прижало бедолаг, что они впятером на троих вооруженных всадников напали.
Ухлопали всех, даже не перезаряжаясь. Выстрелили по разу, а потом Мамай догнал и зарубил беглецов. Опыта за такую победу я получил аж «25» очков. Денег и того меньше. Но как говаривал незабвенный убивец процентщиц: «Одна бабулька — один талер. А десять бабулек — уже дукат»
Примерно часа через два история повторилась. Теперь самоубийц было семеро, благодаря чему я стал опытнее на «33» пункта и богаче на тридцатку.
После третьего раза я занялся занимательной арифметикой. Прикинул примерно количество часов, которое мы проведем в пути до Маслова брода и обратно, после чего разделил на два и умножил в среднем на тридцать. Получалось, что даже при таком раскладе на сторожевую башню я средства собрать сумею. Еще и пара тысяч в запасе будет. Правда, их лучше на наем потратить. Вдруг, еще кого стоящего встречу?
Но, у проказницы судьбы, как водиться, на этот счет имелось собственное мнение.
На нас напали во время стоянки. Хорошо, хоть поужинать успели, а то затоптали б лиходеи зайчатину.
Только-только улеглись, Мамай какую-то очередную небылицу плести начал, как вдруг, не меняя тона, говорит:
— Хлопцы, кажись, скоро к нам гости пожалую. Приготовьтесь.
— С чего ты решил? — засомневался Федот. — Тихо ж вокруг, как вымерло.
— В том и дело, ловчий… — объяснил характерник. — Это у вас в лесу шагу нельзя ступить, чтобы какую-нибудь пичужку не потревожить или хотя бы ветку не задеть. А в степи все иначе. Здесь — простора много, есть куда спрятаться, чтоб под ноги не попасть. И тишина — первейшая примета, что кто-то чужой рядом затаился. Сам понимаешь, доброму человеку нет нужды прятаться.
Федот спорить не стал. Они с Мамаем с первого же дня поладили и молчаливо согласились, где чей опыт больше, а слово весомее.
А спустя минуту «гости» и в самом деле объявились.
Выскочили, как черти из табакерки и завывая, как стая ополоумевших волков, кинулись к нам со всех сторон. Странная, надо заметить, тактика. Если подкрался незаметно к противнику, зачем вопить? Вяжи, пока дремлет.
Это я чисто теоретически рассуждаю, а тем временем, не поднимаясь с земли, мы приняли на клинки самых отважных и ретивых. Они уже, видимо, мысленно барыши за пленников подсчитывали — а получили по клинку в живот.