Будни имперских диверсантов
Шрифт:
На этом моменте я не выдержал и расхохотался, о чем тут же пожалел – больно было смеяться. Однако и удержаться не получалось – сравнение шеф подобрал уж больно красочное. Чудная такая лисичка, ростом больше двух с половиной метров и весом килограммов сто шестьдесят. Зеленая.
– Слава богам, очнулся! – тут же отреагировал начальник. – Чего ты ржешь?
– Сравнение твое понравилось, - честно ответил я, успокоившись.
– Смешно тебе? Вот чего смешного в том, что у разумного горе? Я не знаю, как после такого разумным в глаза смотреть!
– Так хвостом… Хвостом физиономию скрой, лисичка ты наша зеленая, чтобы в глаза не смотреть, - наверное, шутка действительно вышла неуклюжая, но меня просто душил хохот. И, кстати, не меня одного – рядом кто-то тоже совершенно неинтеллигентно захрюкал. Повернув голову, я обнаружил еще нескольких раненых.
Полотно, закрывающее вход в палатку, отодвинулась, и на фоне ярко освещенного прямоугольного входа появилась стройная фигурка леди Игульфрид.
– У вас тут что, коллективное помешательство? – удивленно спросила девушка, а потом, завидев недовольную физиономию орка, уточнила:
– Вы что, господина Огрунхая обижаете? Сарх, это некрасиво!
Тут уже не выдержал никто. А я поспешил сползти с лежанки – нужно было срочно догонять и успокаивать обиженного начальника. Это, кстати, удалось далеко не сразу – он действительно ужасно переживал свой «срыв». Крайне удивительная реакция на в общем-то совершенно естественное для орков поведение. Даже мне известно, что контролировать жажду крови орки учатся очень долго, и далеко не всем удается ее побороть. Так уж они устроены. Оказывается, это очевидно не для всех. Шеф был совершенно уверен, что орочья жажда крови – это пережиток древности, и сейчас она проявляется только у самых тупых и неразвитых представителей его племени, а любой просвещенный орк давно избавился от этой недостойной повадки. Нет, все же слишком долго Империя живет в мире! Например, Дромехай, как и любой представитель заграничных орков прекрасно знает, что в какой-то момент может потерять контроль. Большая битва, много крови, не иллюзорная возможность расстаться с жизнью – никакая цивилизованность не справится с таким коктейлем! Вот если орк начинает терять разум во время простой драки, или даже ссоры – тогда да, повод стыдиться есть. Но у нас-то с шефом была другая ситуация! И я, честно говоря, был искренне уверен, что для шефа реакции собственного организма не станут сюрпризом! Пришлось объяснять начальству особенности психики его народа, призывать в свидетели Дромехая, и на пару с приятелем перечислять признаки наступления жажды крови и методы борьбы с этим состоянием. А потом еще некоторое время защищать леди Игульфрид от назойливого просителя – шеф требовал от ведьмы, чтобы она вот сейчас, немедленно, изобрела для него какое-нибудь зелье, которое будет подавлять недостойные порывы. Такие просьбы наша ведьма всегда отказывается выполнять категорически. И она совершенно права. Откровенно говоря, даже я могу составить нужное шефу зелье, вот только зачем нам во время следующей заварушки тихий, благостно улыбающийся, и любящий все окружающее начальник? Уж лучше так, как есть.
В общем, времени на объяснения ушло уйма, а, между тем, его можно было потратить со значительно большей пользой. Например, обсудить результаты первых боевых акций, и наметить дальнейшие планы. И с этим нужно поторопиться, потому что осиное гнездо мы здорово разворошили – теперь нужно ждать ответного удара.
– Мы неплохо выступили, - признал все еще хмурый шеф, когда достаточно успокоился, и мы все-таки собрались с Дромехаем и остальными командирами отряда, а также приближенными лицами. – Переправу они восстановят не раньше, чем дней за пять, и это если мы не будем им мешать. А мешать мы будем. Вот только и Альянс после такого провала терпеть наше присутствие больше не захочет. Я бы наизнанку вывернулся, но не дал спокойной жизни молодчикам, которые так нагло гадят.
– Да уж, теперь придется оглядываться в сто раз внимательнее, - хмыкнул Дромехай. – А еще, сдается мне, холодает. Боюсь, через пару дней по льду можно будет не только ходить без опаски, но и те же телеги катать. Так что не уверен, что нам стоит и дальше мешать им с переправой. Смысла особого не будет. Ну, то есть, груженые возы не пройдут, тут все же болото. Оно само по себе теплое, лед изнутри греет. Так что гати они наводить будут, но и патрули пустят так, что к ним теперь подойти будет сложно. Уже через пару дней нам придется действовать в сто раз аккуратнее, и таких результатов, как сегодня мы не добьемся даже при удаче.
– А что ты предлагаешь? – Вмешался я. – Устроить еще пару вылазок, пока они не очухались? У нас погибшие,
Командир диверсантов только руками развел:
– Полностью согласен, брат. Я просто боюсь, как бы твой император потом не сказал, что мы тут прохлаждались и бездельничали.
– Это и твой император теперь, - обиделся шеф. – Ничего он не скажет. И вообще, вы не забыли, что послезавтра время отправлять донесение? Мы тут, между прочим, уже восемь дней!
Смешно, но я как-то действительно позабыл, что мы здесь не в полном отрыве от метрополии. Совсем уж на произвол судьбы нас никто бросать не собирался – раз в десять дней запланирован сеанс связи с главным штабом, и пропускать его очень нежелательно. Ну, про «сеанс связи» — это громко связано. Магическими средствами отправить отчет через горную гряду, конечно, не получится. Так что записи о своих успехах будем передавать по старинке, посредством грифоньего гонца. Нужно только добраться до условленного места, да проверить, чтобы посадка была безопасна. В общем, обсуждение дальнейших планов на этом и закончилось. Все согласились, что ближайшие пару дней лучше посидеть тихо и ограничиться разведкой и охраной лагеря.
– Как удачно получилось! – сердито ворчала леди Игульфрид. – Хотя бы эти два дня вы не будете устраивать каких-то безумных выходок! Я уже боялась, что вы решите окончательно угробить отряд в своем желании доставить побольше неприятностей армии альянса!
– Ты не права, девочка, - вздохнул шеф. –Если бы тот груз доставили осаждающим, крепости не продержались бы долго. Так что все мы делаем правильно.
– У нас в империи, господин Огрунхай, огромная армия. Пятьдесят тысяч солдат. И это только регулярной армии, а ведь сейчас в каждом городе империи собирают и тренируют ополчение. Это уже совсем иные цифры – через месяц у императора будет двухсоттысячное войско! – Девушка была чудо как хороша в своем возмущении. Глаза блестят, щеки раскраснелись, брови нахмурены… Ведьма заметила мое умиление и слегка покраснела от смущения, но с мысли не сбилась: - А под стенами Каменного седла и Врат собрались всего пять тысяч. И еще три тысячи сейчас застряли посреди болота. Даже если они прорвутся, империя этого и не заметит! Пускай нам противостоят опытные головорезы – их все равно слишком мало, чтобы доставить серьезные неприятности! Я сегодня не смогла удержать по эту сторону кромки десять бойцов. Они все хотели жить! А император отправил их сражаться с двадцатикратно превышающей по размеру армией. Он их жизнями купил спокойствие для всяких снобов, вроде Сенней или моих дражайших родственников! Не жизни, а просто спокойствие!
Я вдруг понял, что исполнение лекарских обязанностей гораздо сильнее ударило по моей ведьме, чем казалось со стороны. Усталость-усталостью, но видеть, как парни умирают у нее на руках, и ничего не мочь сделать – такого врагу не пожелаешь. Не удивительно, что она сорвалась. Кажется, это понял не только я.
– А ты представь, что будет, если они все-таки прорвутся и дойдут до какого-нибудь города! – Дромехай говорил тихо и проникновенно. – Хотя бы пятьсот человек. Дойдут, например, до того же Подгорного. Они ведь там всех вырежут. А до того хорошенько поиздеваются над жителями. Вы там, в империи, привыкли к миру. А мы вон, с Сархом, такое не раз видели. Пустые деревни. Только трупы везде. Женщины, дети. Только их не просто убивают. Солдат после боя горяч и безжалостен. И развлечения у него простые – лишь бы крови и криков побольше. Что б, значит, самому посильнее радоваться, что жив остался. У нас в отряде таких весельчаков быстро кончали. Не принято было. А некоторые владетели, наоборот, поощряли. Солдату платят мало, да и кормят не так, чтобы хорошо. Так пусть поразвлечется хоть.
– Эти пятьдесят тысяч по всей границе размазаны, - добавил шеф.
– А ополчение… Победят, конечно. Только лучше уж малой кровью обойтись. Пусть и нашей.
Плечи леди Игульфрид опустились, весь запал улетучился. И шеф и Дромехай все правильно сказали, и она это прекрасно сознавала. Вот только ей от этого ничуть не легче. Девушка вышла из палатки. А я поспешил ее догнать – не хотелось оставлять ее в таком состоянии. Нашел ведьму я только на самом краю нашего полуострова – она сидела на берегу, остановившимся взглядом уставившись в черную стылую воду. Услышав мои шаги, девушка напряглась, и даже когда я ее обнял, мышцы ее были напряжены.