Будни имперских диверсантов
Шрифт:
– Ну почему, - задумчиво протянул Свенсон. – Можно что-нибудь придумать. Пауки мне понравились. Хотел бы я себе такого скакуна в личное пользование!
Ханыга застонал так мучительно, что мне перед ним стало неловко. Гоблин все никак не мог побороть страха перед восьминогими – его перспектива обзавестись мохнатой лошадкой совершенно не радовала.
В общем, как-то так вышло, что мой план был принят к исполнению. За небольшим исключением – в штаб решили не соваться, посчитали слишком опасным. План и без того выглядел до безумия авантюрно, однако его большое преимущество заключалось в том, что прервать выполнение можно было в любой момент в случае если что-то пойдет не так. Однако в любом случае требовалась подготовка, и основная ее тяжесть легла на Свенсона. Впрочем, он больше всех ратовал за исполнение, потому не слишком-то расстроился и с увлечением
Пожалуй, впервые я на своей шкуре оценил, насколько работа некромантов грязная в прямом смысле слова. Для начала пришлось эксгумировать тот отряд баронства Кром, чья форма послужила для нас с десятками Штуре и Мирха пропуском на территорию лагеря альянса. Кстати, убиты барон с дружинниками по большому счету были напрасно – учета столь малых отрядов никто и не думал вести. Да и единой формой руководство альянса не озаботилось – прибывающих записывали и отправляли дальше, даже не думая проверять откуда, собственно прибыл очередной отряд. Впрочем, теперь тела невинно убиенных должны были послужить источником сырья для амулетов, которые задумал некромант. Нам же приходилось отделять ценные кости от «остального ненужного материала» - так выразился тролль. Возможно, для него это действительно являлось будничной, не вызывающей особых чувств работой, а вот мне, как и остальным невольным помощникам, было очень неприятно. Хотя слово «неприятно» - это значительное преуменьшение. Неприятно было бы, если бы кости пришлось вытаскивать из тел животных. Когда ту же процедуру проделываешь с замерзшими трупами разумных, ощущения многократно хуже. В тысячу раз хуже. И подбадривающее некромантово «Ничего-ничего, представьте, если бы они эти три дня не на морозе пролежали, а в тепле!» ничуть не улучшало ситуацию. Желудки у каждого, кому выпало работать помощником тролля были пусты более чем полностью, но нас все равно рвало. Кажется, я начал понимать, почему во всем мире некромантов так сильно не любят.
Тем не менее работа была выполнена. Просто потому, что без защитных амулетов весь наш план не стоил выеденного яйца, и все это прекрасно понимали. А покойником уже все равно. Дальнейшее наше участие в ритуале, слава богам, не требовалось – Свенсон великодушно разрешил остальным заняться своими делами. Некоторые, чтобы отвлечься, напросились в засадный отряд, которому предстояло перехватить еще две-три мелких группы противника, а мне стало интересно посмотреть на работу некроманта. Просто чтобы выяснить, ради чего мы столько мучились. Впрочем, меня постигло некоторое разочарование. Никакие спецэффекты колдовство Свенсона не сопровождали. Часть костей, которые мы добывали столь тошнотворным способом, он тщательно очистил, а потом нарезал на аккуратные круглые медальоны, после чего вырезал на них какие-то знаки. На этом работа над защитой наших мозгов у некроманта закончилась, готовые изделия он отложил в стороны. Изготовление амулетов заняло не так уж много времени, но, как я догадывался, основная работа была впереди.
С оставшимися костями некромант работал гораздо дольше и тщательнее. Там простыми амулетами дело не обошлось. Кости разделялись на кусочки, которые затем сращивались и сглаживались, обрастая мелкими подробностями, и в результате складывались в фигурки, которые чем-то напоминали нимф каких-нибудь насекомых. Выглядели они до крайности неприятными, да еще и будто бы незавершенными, как, собственно и их живые собратья. Честно говоря, мне бы не хотелось узнать, что за бабочки должны получиться из таких нимф, особенно если учесть, что фигурки были очень мелкие, и было их много. Наверное, сотни четыре или пять – Свенсон работал быстро.
– Красиво получается, правда? – с гордостью оглядывая свое произведение спросил Свенсон.
Я даже закашлялся, сообразив, насколько по-разному мы воспринимаем один и тот же объект.
– Похоже, будто они вот-вот начнут превращаться во что-то другое, - признался я, демократично проигнорировав вопрос.
– Так и есть, - кивнул тролль. – Здорово, что ты заметил – значит, у меня действительно получается как надо. Понимаешь, магия, и некромантия в том числе, очень чувствительна к внешним проявлениям. Именно поэтому говорят искусство, а не ремесло. Очень важно, чтобы материальная основа колдовства имела форму, которая удобна для воплощения заклинаний. Я мог бы нанести те же знаки на простые кусочки кости, и, в принципе, они тоже могли бы сработать. Даже наверняка сработали бы, вот только во много раз слабее, и при этом силы сожрали бы
– Что это будет? – рискнул я уточнить. Мы договорились, что тролль сделает какое-нибудь оружие, которое поможет в нападении на солдат альянса, но что конкретно и как оно будет работать, тролль не рассказал. «Положитесь на мое вдохновение», - предложил он, и вид у него был столь одухотворенный, что даже шеф не решился спорить. Но страшно стало всем.
– Это будут самонаводящиеся наездники, - с готовностью объяснил тролль. – Они будут искать противника и внедряться в его тело, после чего он на некоторое время впадет в бешенство и станет крушить все вокруг себя, пока его не убьют, или заряд магии не закончится. Это, конечно, не то филигранное колдовство, что используют наши противники, чтобы зомбировать себе союзников, зато и божественной помощи не требуется. Всё своими силами. Ты знаешь, несмотря на все трудности и неудобства, это путешествие уже оказалось очень полезным для меня. Покажи я эту разработку столичному кругу темных магов, уверен, меня бы посвятили в магистры! А ведь это не единственная идея. Может быть со временем я смогу… - тролль осекся и замолчал, но я и так догадался, о чем он постеснялся сказать. Красавица Эльза, которой он мечтает вернуть жизнь.
– Да, я отвлекся, - тряхнул головой некромант. – После этого в течение нескольких месяцев жертв будет не отличить от мертвецов. Они даже разлагаться будут, хоть и медленнее обычных покойников.
– А потом? – честно говоря, чем больше подробностей я узнавал, тем меньше мне хотелось спрашивать дальше. И все-таки любопытство было сильнее.
– А потом нимфа растворится, отдав всю накопленную силу на заживление ран, - неохотно признался тролль. – Понимаешь, они ведь по сути ни в чем не виноваты. Если бы их не заколдовали, они не стали бы с нами воевать. Не хочу их напрасно убивать. Через несколько месяцев эта война в любом случае закончится, так что это будет уже не важно. Никакого вреда нам они причинить уже не смогут.
Я подивился причудливым вывертам некромантской логики. То есть в целом он не против, если порабощенные его созданиями солдаты будут убивать своих, но вот их самих убивать не хочется. Действительно странно. Осуждать, даже мысленно, мне и в голову не пришло. Каждый по-своему с ума сходит. Война, как известно, грязная штука, и не запачкаться, участвуя в ней никак не получится. Но и сильно переживать только потому что солдаты альянса под внушением я не собирался. Обсуждать больше было нечего, так что я просто посидел еще немного, наблюдая за работой приятеля, и отправился спать. Перед акцией нужно было хорошенько выспаться.
Часовой на въезде в лагерь был крайне недоволен окружающим миром и своим в нем местом. Чему тут радоваться? Утро раннее, едва-едва светлеть начало. Самый сладкий сон, а тут приходится стоять на холодном ветру, вглядываясь в сумерки. И не дай бог прислониться стволу дерева, или даже просто прикорнуть стоя – десятник обязательно увидит. Он всегда, как по волшебству оказывается рядом именно в тот момент, когда нарушаешь устав или совершаешь менее страшное преступление.
Все эти мысли легко читались по лицу солдата, который стоял на пропускном пункте. Тут и магом быть не нужно – я сам, будучи начинающим наемником, думал примерно так же. Это состояние, когда даже смерть не так страшна, как внезапное появление на горизонте сержанта, сопровождает каждого новобранца на протяжении первых месяцев службы, и по нему его, новобранца, очень легко определить. Наше появление солдата нисколько не заинтересовало. Он тщательно записал откуда явился отряд, количество бойцов и вооружение – все со слов Штуре, который изображал нашего командира. При этом сам на бойцов даже не взглянул. Закончив вносить данные, солдат махнул рукой, пропуская нас дальше, скороговоркой пробормотал обычные указания, и снова замер на своем посту, уставившись в пустоту сонным взглядом.
– Будь я его сержантом – заставил бы бегать, пока не проснется, - пробормотал Дромехай, которого ужасно возмутило такое поведение. – Противника такой часовой заметит только когда этот противник ему по башке мечом засветит.
– Да нет тут у них противников, в том-то и дело, - с горечью констатировал шеф. – Весь мир на империю ополчился.
– Не весь, а только человеческие герцогства и прочие сателлиты, - педантично поправил Свенсон. – Только наш материк.
– Я и говорю – весь мир, - отмахнулся шеф. – Остальные не считаются, потому что ни им до нас дела нет, ни нам до них. Я вот даже не знаю толком, что там в остальной части планеты творится.