Будни

Лейченко Сергей Федорович

– Почему?
– удивился Поттер такому неожиданному заявлению.

– Там меня никто не ждет, - просто без эмоций ответила она.

– Послушай, Гермиона, я не знаю, что там у тебя случилось, но оставаться тут ты больше не можешь. Это бессмысленно и бесперспективно. В школе ты будешь учить магию, а если так не хочется возвращаться к родителям, то смею заверить тебя, денег, выданных в качестве компенсации "государством", тебе хватит, чтобы снять дом или квартиру, - уговаривал он девочку.

Она пожала плечами и безучастным голосом сказала:

– Я уже изучила

половину школьного курса, ничего сложного там нет. Мне нет смысла "возвращаться" в школу.

Гарри почесал затылок, обдумывая такое утверждение, потом поморщился и начал колдовать. Первым делом он трансфигурировал из чашки, стоящей на столике, стакан. Примитив, конечно, но и так сойдет. После чего мальчик налил в него воды из палочки, использовав "Агуаменти". Школьник под ее задумчивым взглядом применил левитацию и пододвинул к девочке результат своих чар, а потом спокойно спросил:

– Можешь повторить? Это все изучается на первом курсе.

Когда она неуверенно кивнула, он протянул Гермионе ее палочку, которая была сверху хлама, прикрывавшего люк. Через час бесплодных усилий и листания учебников "первокурсница" сдалась, Гарри все это время молча сидел и смотрел на ее попытки.

– Видишь? Все это, - он обвел рукой груды книг, валяющихся в комнате, - ничего не стоит без практики. А ее может предоставить лишь учитель. Пойдем со мной в купе, и я обещаю научить тебя работе с палочкой, подтянув до уровня первокурсников.

На самом деле мальчик собирался одолжить ей подарок Тонкс. С ним бы она быстро разобралась с азами магического "дирижирования". По вспыхнувшим глазам Поттер с облегчением понял, что все же подобрал правильные слова. Она кивнула.

– Что ж, давай, соберем твои вещи, - школьник достал запасную безразмерную суму и начал кидать в нее книги.

Пока Гарри и принявшаяся помогать ему девочка собирали имущество "затворницы", равенкловец думал о том, насколько не похожи характерами и поведением его прошлая и настоящая Гермионы. "Хотя по началу брюнетка играла правдоподобно" - мелькнула напоследок мысль, когда все было собрано, и они направились к выходу.

Снова навалив барахло на люк, он тихой радостью захлопнул чемодан. Осталось дело за "малым" - убедить Гермиону молчать о "секретной операции правительства". Дверь в купе мальчик пока что оставил закрытой.

– Понимаешь, я сам толком ничего не знаю о том, что этот "агент" делал в школе. Один раз по случайности я оказал ей услугу, и она уговорила меня не на безвозмездной основе, конечно, изредка выполнять ее поручения. В ее последних инструкциях, - Поттер кинул недовольный взгляд на клочки письма, лежащие на столе, - был "приказ" ввести тебя в курс дела, попросив не распространяться о произошедшем. Сейчас я расскажу все, что знаю о той "Гермионе", начиная с нашей первой встречи.

Далее последовал двух часовой рассказ с описанием основных событий, но разговор после инцидента с троллем школьник слегка заретушировал, а об операции "Достань камень" и вовсе умолчал, заявив лишь, что "миссия, какой бы она ни была, завершилась успехом". Судя по слабому интересу, видневшемуся в ее глазах, когда она

посматривала на него, отрывая взгляд от проносящихся мимо пейзажей, половина ее книг была художественной литературой. Завершил он свое выступление фразой:

– Теперь, когда ты немного ознакомилась с ситуацией, я попрошу тебя поведать свою историю, дабы я смог помочь с максимальной эффективностью. Так почему ты не хочешь возвращаться домой?

Ее рассказ донельзя походил на его собственную дошкольную жизнь, ни о чем подобном брюнетка не упоминала. Гермиона была приемным ребенком в семье дантистов. Чета Грейнджеров удочерила ее в трехлетнем возрасте, забрав из приюта. Но вскоре, после появления в семье маленького Роберта, "родительская" любовь к пятилетней девочке "слегка" ослабла, и из года в год, по мере взросления ее братца, это становилось все более заметным. Далее все было почти как у Гарри: отсутствие друзей по причине замкнутого характера, любовь к книгам (только крыша заменилась местной библиотекой), пара странных случаев и письмо, пришедшее за пару месяцев до ее двенадцатилетия. Родители, которых уже явно угнетала забота о старшей "дочери", со вздохом облегчения "разрешили" ей отправиться в Хогвартс.

– Понятно... но ты точно не хочешь возвращаться домой? Все-таки они заботились о тебе, да и у них могут быть про...
– тут Поттер осекся - сам-то он не собирался даже показываться у Дурслей, так что не ему говорить об этом.
– Извини, считай этот вопрос решенным. Снимем по комнате в местной гостинице: у меня схожая ситуация, и в моих планах так же не значится посещение бывшего места проживания.

– Как мне к тебе обращаться?
– неожиданно спросила Гермиона.

– Ой, прости, даже не подумал представиться - все же год знакомы были... Меня зовут Гарри Поттер, - немного смутившись, представился мальчик.

– Я читала о тебе, - равнодушно заметила она, показывая, что его имя не произвело на нее никакого впечатления.

– Раз уж ты рассказала про свою жизнь, я могу поделиться своей историей, - предложил паренек немного погодя.

– Не стоит, мне это не интересно, - спокойно ответила девочка, ни на секунду не отрывая глаз от панорамы глухой деревушки за стеклом.

У Гарри создалось ощущение, что ее спокойное состояние - результат умиротворяющего бальзама. Эта умиротворенность мешала налаживания взаимопонимания с новой однокурсницей, но с другой стороны такое отношение к "Мальчику-Который-Выжил" не могло не радовать Поттера, уже уставшего от бурных проявлений чувств своими "фанатами".

– Думаю, мы подружимся еще раз!
– мальчик улыбнулся и поинтересовался, - а твой клон тебе недавно не давал ничего выпить? Что-то наподобие этого.

Он достал колбочку с бальзамом и показал ее девочке. Грейнджер неуверенно кивнула. Юный мастер улыбнулся еще шире, достал Бодроперцовое зелье и, отлив чуть-чуть в стаканчик, протянул ей со словами:

– Вот выпей, и мы увидим настоящую Гермиону во всей красе!

Лекарство, принятое без тени сомнений, подействовало, как надо: щеки окрасились румянцем, а от головы заструился легкий дымок.