Букет полыни
Шрифт:
Невестка скрючилась посреди лужи крови. Вся в синяках, кровоподтёках. Побуревшие юбки набухли, прилипли к ногам.
Кровавый след тянулся от Стефании к тёмному сгустку на полу, напоминавшему месиво из внутренностей. От него, в свою очередь, отбегала ещё одна бурая дорожка, совсем короткая, заканчивавшаяся небольшой лужицей крови.
– Что случилось?
– Сигмурт метнулся к невестке. И замер, заметив опавший живот.
Услышав его голос, Стефания подняла голову, потянула руки и разрыдалась.
Сигмурт осторожно приподнял её, обнял. Услышав
– Что произошло, птичка? Тихо-тихо, всё будет хорошо. Врача!
– рявкнул деверь.
– Хотя бы ту старую ведьму-повитуху! Берите моего коня - и живо! Немедленно!
Похоже, его услышали: в зал заглянул испуганный слуга и со всех ног бросился прочь.
– Ребёнок…?
– Стефания с надеждой взглянула на Сигмурта.
Он плотно сжал губы и покачал головой. Взгляд невольно уткнулся в страшный сгусток плоти на полу - их неродившееся дитя. А его мать сейчас истекала кровью и была на волоске от смерти.
– Его нет, да?
– всхлипнула Стефания и разрыдалась, уткнувшись в плечо деверя.
– Ничего, ещё будет. Я сделаю.
Он погладил её по растрепавшимся волосам (чепец съехал на шею) и, не сдерживая ярости, спросил:
– Ноэль тебя избил? Этот ублюдок избил тебя? Да, птичка? Я хребет сломаю выродку! Что, узнал, что ребёнок не его?
Стефания сначала кивнула, а потом замотала головой. Она не могла говорить: души эмоции и боль, дикая, изматывающая боль. И слабость, не дававшая пошевелиться.
– Ублюдок!
– Сигмурт сплюнул на пол.
– Сейчас-сейчас, я отнесу тебя наверх. За шею меня обхватить можешь?
Она не могла.
Сигмурт поднял на руки обмякшее окровавленное тело невестки, постаравшись, чтобы она не видела того, что осталось от ребёнка, отнёс наверх и бережно переложил на постель. Простыни мгновенно стали алыми.
Оставив Стефанию под присмотром целой когорты слуг, Сигмурт отправился на поиски брата. Ему было, что ему сказать.
Ворвавшись в спальню брата, Сигмурт ухватил его за шиворот:
– Бьёшь беременную жену?
– Имею полное право. Убери руки.
– В этот раз ты заигрался.
Сигмурт изо всех сил врезал Ноэлю в челюсть.
– Защищаешь её? Защищаешь эту дрянь?
– взревел виконт.
– Она отравила Флоссу, она подсыпала нам дрянь в еду…
– Значит, для тебя сука важнее ребёнка? Поздравляю, братец, у неё выкидыш, она умирает! Из-за тебя, мразь!
Они ходили вокруг друг друга, словно звери во время поединка. А потом сцепились.
Затрещали вороты и рукава рубашек, кровь брызнула на кожу. С грохотом рухнуло набок поваленное кресло.
Сигмурт с трудом поборол желание выхватить кочергу из камина и не проломить брату череп. Что тогда? Эшафот? Он не желал на эшафот, не желал очутиться без гроша на дороге, но спустить брату омерзительного поступка и крушения планов не мог. Заодно припомнил все прошлые обиды, щедро отпотчевав ударами под дых.
Виконт не остался в стороне, но преимущество
Наконец противники, тяжело дыша, разошлись.
– Так она потеряла ребёнка?
– сплюнув сгусток крови, спросил Ноэль.
– Как Элеонора?
– Элеонору не били ногами в живот. Со Стефанией превзошёл самого себя. Ты убил её, понимаешь?! Ревнивый безмозглый выродок! Что вытаращился? Тебе не отвертеться, братец, придётся отвечать. И головой, а не разбитой рожей. На несчастный случай не спишешь.
– Всё так плохо?
– виконт будто протрезвел.
– Да уж куда хуже! Молись, чтобы не умерла. Но если умрёт, Ноэль, я тебя покрывать не буду. Так что советую разориться на лучших врачей и вымаливать у жены прощения, чтобы держала рот на замке.
Сигмурт тяжело дышал. Под глазом пунцовел синяк, побаливали рёбра. Но брату досталось больше.
Уже в дверях он обернулся и протянул:
– С превеликим бы удовольствием свернул тебе шею - но братские чувства мешают.
Виконт промолчал. Он спешно переодевался и, морщась, стирал кровь с лица - не хватало, чтобы слуги видели! Похоже, Сигмурт сломал ему руку: запястье припухло и не сгибалось.
Брат прав: он переусердствовал и теперь должен спешно исправить ошибку. Иначе новые родственники в лице Амати могут подвести его под топор палача.
Стефания должна была родить наследника - а он и вправду променял его на собаку. Даст бог, не станет бесплодна.
Свиток 10
Выздоровление шло медленно и стало возможным лишь потому, что за врачом послали безотлагательно. Благодарить следовало и саму Стефанию, отчаянно боровшуюся за жизнь, и окружавших её людей, не потревоживших своими действиями внутренние органы.
Самым сложным оказалось остановить кровотечение: помогло народное средство. Его приготовила повитуха, предварительно убедившись, что не понесёт ответственности за незаконное снадобье. Ингредиенты ужасали, однако помогли, и прискакавший на взмыленной лошади врач застал пациентку живой.
Пару дней Стефания балансировала между жизнью и смертью, то бредя, то прибывая без сознания. Все слуги молись за неё, у спальни постоянно дежурил священник, но его услуги не потребовались. Исповедовать больную ему так же не пришлось: сначала она была не в состоянии говорить, потом же надобность отпала.
В очередной раз осмотрев Стефанию, врач обнадёжил: несмотря на случившееся, она сможет иметь детей. Но зачатие следующего стоит отложить минимум на полгода, до весны.
Стефания не желала видеть мужа, она ненавидела и боялась его, но он всё же, соблюдая приличия, заглядывал к ней. В такие минуты она притворялась спящей, либо ссылалась на усталость, либо просила горничную продолжить чтение Псалтыря. А вот Сигмурту Стефания радовалась, хоть он был и редким гостем в её спальне.