Буря в Кловерфилде
Шрифт:
— А ты попроси ее получше!
— После тех порч, что на меня навели, она не захочет рисковать тобой.
Адалинда на секунду струхнула, но затем встряхнула светлой гривой волос.
— Тогда я сама схожу к ней и уговорю отпустить меня на концерт в Кловерфилд! Это же всего на один вечер! А ты его организуй мне, поняла?
— Уговоришь — организую.
К удивлению Беаты, у воодушевленной Адалинды все получилось. Калунна отпустила ее еще на один день. Беата договорилась насчет аренды зала и продажи билетов, поклонники Адалинды устроили ей громкую рекламу с раздачей листовок, заказом ее песен по радио, яркими плакатами и граффити с ее портретами. Все это было хлопотно, но просто. Куда сложнее было обеспечить
Концерт прошел просто превосходно.
Кловерфилд затопила волна обожания прекрасной ведьмы-певицы: везде слушали ее песни, Голди устроила продажу пластинок, которые раскупили вмиг, газеты наперебой выпускали статьи о ней. Было весьма забавно читать, как Тимоти азартно ругался сам с собой под разными псевдонимами: в «Вестнике Кловерфилда» он восхвалял красоту и молодость Адалинды, посмеиваясь над «устаревшей» Лавеной, в «Городской правде» подбрасывал дров в костер, настаивая, что лучше привычное старое, чем подозрительное новое! Адалинда слишком уж хороша, явно же с ней что-то не так! С другой стороны, что не так с Лавеной, было очевидно всем: ведьма, больше сотни лет живущая в Кловерфилде, явно не могла настолько хорошо сохраниться, а значит, применяла чары, лишь притворяясь красавицей. И как-то они подозрительно похожи. А вдруг Адалинда — пропавшая дочь Лавены и пришла доказать, что ничем не хуже матери?! Беата давилась от хохота, читая эти бредни, но учитывая, что печатались они уже на пятой странице, а не на семнадцатой, Тимоти нащупал свою золотую жилу и успешно ее разрабатывал. Сама Адалинда крутила на это пальцем у виска, но в остальном была довольна его статьями.
Все обереги в концертном зале почернели и рассыпались в прах.
Ковен Тринадцати пытался сорвать концерт, но не сумел. Это несколько беспокоило Беату, но вскоре она отвлеклась: к ней в Хисшир приехали еще две бесплодные пары с просьбой о ритуале плодородия. Реклама делала свое дело. Беата провела их и повеселела: осталось найти десять пар! Беременность первой пары развивалась благополучно, и будущие родители активно молились Калунне, благодаря за ребенка.
Джеральд, переставший ездить в Кловерфилд после концерта Адалинды, неожиданно начал скучать и натыкаться на стены. Чтение и возня с Пламя больше не радовали его, он мрачнел день ото дня, и однажды вечером Беата, не выдержав, спросила:
— Что тебя мучает? Выкладывай давай.
— Ничего особенного. У нас все хорошо, так ведь?
— Так. Только ты маешься, как неприкаянный. В чем дело?
— Ни в чем.
— Мне тебе зелье правды подлить в чай?
Джеральд вздрогнул.
— Не надо. Понимаешь, мы с Алисой, можно сказать, сдружились, пока вели расследование. Это странно, но здорово: она бойкая, душевная и вечно что-то придумывает. Но наше расследование прервано: опрашивать нам больше некого и ничего подозрительного о том священнике узнать не удалось. Тимоти Шварц все-таки пустой фантазер.
— Ты же не об этом переживаешь?
— Нет. Алиса позвала меня на каток.
— Ты умеешь кататься на коньках? — изумилась Беата.
— Не умею, но в детстве мечтал научиться. Алиса сама встала на коньки год назад и обещала не смеяться, когда я буду падать и скользить по льду с черепашьей скоростью, вцепившись в нее, — Джеральд слегка улыбнулся, но тут же помрачнел, — только вот в Кловерфилд нам нельзя. Это опасно.
Беата приподняла брови.
— Попроси Эву сделать
— Но тебя узнают тут же.
— Так я и не собираюсь ехать. Езжай один.
Джеральд нахмурился.
— Ты шутишь? Я — женатый человек. Я не могу ехать на прогулку с Алисой без тебя.
Беата опешила, а потом расхохоталась.
— Так вот чем ты занимаешься, когда меня рядом нет? Бросаешься на всех встречных женщин? Мне тебя на поводке выгуливать что ли?
— Это не смешно. Меня могут неправильно понять и обвинить в адюльтере.
— Кто? Я? Или Алиса? Ты собрался изменять мне с ней прямо на катке?
Джеральд стиснул зубы.
— Я не собираюсь изменять тебе. Но люди скажут, что я именно это и сделал. Все соседи будут болтать об этом. Женатому мужчине нельзя просто так развлекаться с другой женщиной, все сочтут, что у меня к ней только один интерес, хотя это не так.
— Иди катайся и не морочь мне голову, — посоветовала Беата, — я тебе полностью доверяю. Кловерфилд — не деревня. Никто не будет сплетничать о твоем поведении. И здесь никто об этом не узнает.
Джеральд поколебался.
— Так-то оно так, но ты уверена?
— Уверена. Езжай. Оберег только не забудь.
Джеральд повеселел.
— Хорошо. Я вернусь к девяти вечера. Не скучай без меня, ладно?
— Не буду. Развлекайся, — Беата поцеловала его в щеку и занялась своими делами.
После его отъезда ее, однако, охватили тоскливые мысли. Она вновь прилипла к зеркалу, разглядывая свои морщинки. Пусть бы их, но она больше не чувствовала себя молодой. Красавица? Да, но энергии, чтобы кататься на коньках или осваивать новое хобби в сорок с лишним лет, у нее не было. А еще Джеральда упрекала в ограниченной жизни, привязанной к дому и браку. Ему-то явно не хватало дружеской компании, а как появилась, так он и загорелся. А как Беате разжечь тлеющий огонь в сердце? В таком случае помогали молодые поклонники, и, кажется, у нее они были. Вернее, у Аты, но какая разница? Почему бы не получить свою порцию обожания, ничем не грозящую ревнивому мужу? К празднику Калунны все было готово, дом опустел, самое время для спиритического сеанса. Беата установила зеркала и начала колдовать. Призыв мертвых получался у нее все лучше и лучше, хотя помощь Мглы все еще была неоценима. Беата заранее покормила фамильяров, чтобы ничто ее не отвлекало, и поставила рядом часы, чтобы прервать сеанс к приходу Джеральда. Объяснять ему, кто такие Эйне и Гиль, она не желала.
Два зеркала перед ней отразили кецалей, и Беата улыбнулась им.
— Привет. Как вы?
— Мы в полном порядке, — отозвался Эйне без особого энтузиазма.
— Я скучал по тебе день и ночь, госпожа, хотя в этом дурацком месте нет ни того, ни другого, — сообщил Гиль, — и у меня для тебя подарок. На этот раз такой, что тебе понравится.
— Мне и прошлый понравился. Я мастерю из посмертной росы полезный оберег, а три штуки пожертвовала Калунне. Она была очень довольна.
— Надеюсь, это обернется для тебя благом, госпожа, — сказал Эйне, — хорошее подношение дарует благосклонность вересковой богини. У тебя она и так есть, но ее нужно постоянно поддерживать. Хотя ты это и без меня знаешь.
— Знаю, — ответила Беата.
Хотя Калунна не раз демонстрировала, что любит Беату, как хозяйка — бестолковую и капризную кошку, договариваться с ней получалось только тогда, когда Беата была полезна. А оставаться без божественной поддержки было неуютно. Особенно после нападения ковена Тринадцати.
Гиль толкнул Эйне локтем в бок.
— Не отвлекай госпожу от моего подарка, птичья башка! Опять заболтаешь. Моя госпожа, вот, я нашел и достал эту книгу заклинаний для тебя! Ты же любишь собирать чары? Тут их куча внутри.