Буря в Кловерфилде
Шрифт:
Джеральд хмыкнул.
— Помню. Ты пряталась от меня под невидимостью, сбегала в лес и не хотела быть откровенной. Но потом я оказался в твоей постели.
— Ты для этого приложил значительные усилия. И понравился мне с самого начала. А Тимоти Шварца я едва терплю. Расслабься. Если захочу тебе изменить, найду кого-нибудь поприятнее.
Шутка была рискованной, но Джеральд, к счастью, не стал принимать ее всерьез.
А Беата поспешно прогнала из головы образы тех, кто мог бы сделать ее явью.
Джеральду незачем было беспокоиться насчет ношения рогов: его потенциальные соперники были давно и безнадежно мертвы.
Беата
Вот только за всем этим Беата совсем забыла об одной серьезной проблеме. Просто потому, что та себя никак не проявляла до поры до времени. Глупость оказалась наказуема. Ковену Тринадцати не могли понравиться успехи других ведьм на их территории.
Однажды, когда Беата возвращалась из Кловерфилда на поезде, ей вдруг стало очень плохо. В глазах потемнело, а голова раскалывалась от боли. Потом ее начал бить озноб. Следующей пришла тошнота, завершившаяся непрерывной рвотой. Резь в животе, слабость, трясущиеся руки, дикое сердцебиение — столько симптомов одновременно не могла дать ни одна болезнь. Беата сразу поняла, что произошло, но колдовать в таком состоянии не могла, ей было слишком плохо. Боли становилось все больше и больше: теперь у нее болело все, от головы до спины и ног. Перепуганные проводники попытались ссадить ее на ближайшей станции и отправить в больницу, но Беата оттолкнула их магией и пригрозила порчей, если ее не довезут до Хисшира. Забилась в угол и тихо скулила, надеясь, что среди наложенных на нее порч не было смертельной. Звала Калунну, вначале про себя, потом вслух, но на чужих землях вересковая богиня ее не слышала. Когда поезд наконец остановился, Беата уже была едва жива. Кое-как, держась за стены вагона, она доползла к выходу и принялась спускаться по ступеням на платформу.
А потом оступилась и рухнула, потеряв сознание.
Когда Беата пришла в себя, ей было хорошо. Боль ушла. Она была в тепле и безопасности, словно младенец в материнских руках. Вокруг лежал снег, но Калунна укутала ее в свою шаль и разожгла костер, на котором булькал котелок с чем-то ароматным.
— Пей.
Беата послушно сделала несколько глотков грога и прижалась к Калунне, закрыв глаза. Хоть пару минут ей хотелось побыть маленькой девочкой, а не взрослой ведьмой с кучей проблем. Та продолжала держать ее на руках и согревать своим теплом.
— На тебе было тринадцать порч. Догадаешься, от кого?
— Это очевидно. Смертельные есть?
— Нет. Я все сняла. Адалинду больше в тот город не тащи и возьми обереги у Эвы. Носи сама и дай Джеральду. Я его еле выгнала отсюда. Он в ужасе.
— Не
— Можно, если сможешь захватить его и дать мне еще двенадцать жриц, не покидая Хисшир. Но лучше собери своих ведьм и уничтожь этих паршивок из ковена ментальной атакой. Выжги им мозги и останови сердца. Верни причиненное зло тем, кто посмел связаться с тобой. И больше угроз в Кловерфилде для тебя не будет.
Беата рвано вздохнула и спрятала лицо в мягкой шали Калунны.
— Не хочу я никого убивать. Лучше буду использовать обереги Эвы. Но она же еще ученица. Ведьмы ковена Тринадцати пробьют ее чары.
— Ей тоже нужно учиться. Она выложится по полной, зная, что от этого зависит твоя безопасность. В худшем случае ее оберег задержит хоть часть порч, но тогда ты знаешь, что надо делать. Беги домой: на моих землях ты в полной безопасности, и я смогу исцелить тебя или воскресить в любой момент.
Беата поежилась. Умирать ей точно не хотелось.
— А если они заявятся сюда?
— Пусть попробуют, — улыбка Калунны напоминала львиный оскал, — я с удовольствием поохочусь на них. Или потренирую Джеральда с Александром убивать ведьм. Им это пригодится.
Беата тоскливо вздохнула: придется вернуться в Кловерфилд и решать эту проблему. Но как же ей не хотелось этого делать!
— А вот были бы у тебя сильные и умелые ведьмы, не привязанные к моим землям, ты бы отправила их, а сама осталась в безопасности, — вкрадчиво заметила Калунна, — и мы можем получить их сейчас, а не через пятнадцать лет.
Беата помотала головой.
— Одной силы тут мало. Нужны еще ум, рассудительность и изрядная доля удачи. Я бы не отказалась от ведьмы, которая все это в себе сочетает. Но вряд ли у тебя такая найдется.
— Сила бывает слепа и опасна, хоть и удобна в использовании. Рассудительность нерешительна и требует постоянной мотивации, а ум — развития. Удача же столь редкий и хрупкий дар, что ей требуются особые условия. Все вместе в одной ведьме не собрать. Но я тебя услышала. Хотя ты все еще можешь получить множество умных, сильных и рассудительных ведьм, обучить их и одновременно разобраться с этим отвратительным ковеном.
Беата выпрямилась. Чем больше Калунна склоняла ее к убийству ведьм ковена Тринадцати, тем четче она понимала, что не сделает этого.
— Я буду брать с собой Пуховку. Она белая и тоже защитит меня от порчи. Решено.
— Не хочешь отомстить?
— Не хочу. Я справлюсь и без этого. Прошу, успокой меня вересковой магией, моя богиня.
Калунна окутала ее лиловой дымкой, и Беата расслабилась. На время все вновь стало хорошо, и Джеральд, пришедший за ней на пустоши, на взгляд Беаты слишком сильно нервничал. Он не отлипал от нее, будто ожидал нападения в любую минуту, чем страшно утомлял. Равно, как ученицы и Валери, пришедшие ее навестить: Валери грозилась прибить «проклятых гадин», если только сунутся на земли Калунны, Лили сочувствовала, Эва поклялась сделать отличные обереги, а Дана коротко предложила выполнять все дела Беаты в Кловерфилде сама.
— Нас они не знают. Втроем мы сможем отбиться. А если получим порчи, то вернемся в Хисшир, и Калунна нас расколдует.
Эва и Лили притихли. Даже Валери замолчала.
Джеральд качнул головой.
— Исключено. Вы — всего лишь ученицы, ковен Тринадцати уничтожит вас, не вспотев.
— Это еще надо проверить, — сухо ответила Дана.
— Это не надо проверять. Вы больше не поедете в Кловерфилд. Я сам со всем разберусь. Буду вести расследование и с Алисой, и с Тимоти Шварцем, вместо Беаты.