Буря
Шрифт:
— Кто… Вольфман ядовито усмехнулся, двинувшись к столу. Его ноги тащились по каменным плитам, словно налитые свинцом. Юноша налил себе вина и опустошил бокал в один глоток. Он уставился на супругу, а она недоуменно пожала плечами.
— Я вас не понимаю.
— Ты говорила мне про силу стихий, но я тебе не верил, как последний дурак. Я читал о сильфах, о речных жрицах. Я слышал об этом, я знал об этом, но не верил. Но там, в этой бесконечной, проклятой пустыне, мне пришлось узреть истину, и она пугающая, Эльба.
Девушка медленно
— Что там произошло?
— Нас окружили десятки огненных санов, Эльба! Они нас ждали, прорычал король, они знали, что мы придем и хорошо подготовились. Мы все могли умереть, но у Аргона хватило сил поднять пески пустыни одним щелчком пальцев! Он обрушил целую бурю на огненное кольцо, сдерживающее людей Догмара. Бурю из ветра и пыли! У тебя тоже есть способности? Ты никогда их не проявляла.
— По правде говоря, я совсем неопытна.
— Но ты можешь, горячо воскликнул Вольфман, шагнув вперед. И я могу. Точнее не могу, но мог бы, если бы верил. Так ведь?
— Наверное. Эльба снисходительно погладила по плечу перепуганного юношу, а он отступил назад и заправил за уши взмокшие от пота, светлые волосы.
— Неужели и легенда о Лаохесане правда?
— Больше всего на свете, мне бы хотелось, чтобы я ошибалась. Но это не так. Эльба стиснула зубы и повернула мужа к себе лицом, чтобы он смотрел ровно в ее глаза. У нас не получится одолеть противника, если мы будем сомневаться в словах друг друга. Я хочу вам верить, Вольфман. А вы хотите верить мне?
Король Станхенга в очередной раз отвернулся. Игра масок и притворства.
Единственное, чего он хотел, скрыть злобные мысли от девушки, стоящей напротив. Шаркая, он отошел от королевы, а она в полной растерянности опустила руки и наклонила голову, изучая удрученное лицо своего супруга. Что-то терзало его и мучило, но Эльба не понимала, что именно.
— Произошло кое-что еще, что непременно тебя удивит. Вольфман замер у окна. Он сложил в замок руки, сплел бледные пальцы и твердым, беспечным голосом проговорил, я пытался убить Аргона из Дамнума.
Девушка ошеломленно вскинула брови и ринулась вперед:
— Что вы пытались сделать?
Юноша бесстрастно пожал плечами.
— Я хотел убить его. Проткнуть клинком его сердце или позвоночник. Пожалуй, мне не так было важно, как именно он умрет, но да. Я хотел избавить себя от его компании.
— Но… Эльба в возмущении хватала губами теплый воздух. Но почему? Зачем вам делать это? Аргон ваш союзник, а его люди…
— Прекрати. Я знаю, что ты скажешь.
— И вы все равно меня выслушаете! Ваш поступок полное безумие.
— Тогда я бы с тобой не согласился.
— А сейчас? Девушка рассерженно шагнула вперед, чувствуя, как в груди полыхает дикий, неконтролируемый огонь. Она теряла
— Понял.
— И что заставило вас поменять свое решение?
— Он спас мне жизнь. Вольфман улыбнулся, но за улыбкой скрывались искренняя печаль и досада. Юноша обернулся. Он знал, что я собирался перерезать ему горло, знал, что скоро мое тело придадут земле и меня сожрут черви, но он прикрыл меня собой, когда один из санов попытался лишить меня жизни.
Девушка ощутила странную теплоту в области сердца. Она никогда не сомневалась, что юноша, который ворвался в шатер Ровена, обладает доблестью и храбростью. Он был тем самым человеком, который бросался на помощь, не задумываясь и не колеблясь. Кто-то бы назвал его глупым, но Эльба ни за что на свете не согласилась бы с этими людьми.
Внезапно девушку полоснул ледяной порыв ветра. Она подняла подбородок и робко шагнула вперед, предчувствуя нечто плохое и ужасное.
— Вы сказали… она облизала губы, сказали, что он прикрыл вас собой.
— Да, так и было.
— Но он не пострадал?
Вольфман вновь налил себе вина, сделал глоток и устало повалился на обтянутое красным бархатом кресло. Юноша хрипло бросил:
— Я удивлен, что он не умер по дороге, и удивлен, что мы не бросили его в пустыне.
Эльба стиснула до скрежета зубы. Неужели они предали бы человека, который спас королю жизнь? Бесчестные слова из уст обиженного мальчишки, и этот мальчишка вдруг взорвался диким кашлем. Голова Вольфмана повисла, пальцы сжали переносицу.
О н просипел:
— Мы передали его старику… такому, с бородой. Хуракану, кажется. В их деревне его считают знахарем. Возможно, он спасет сильфа. Но я бы не надеялся.
Эльба застыла. В груди стало так жутко холодно, что, несмотря на солнечные лучи, рвущиеся из окна, тело заледенело. Девушка попыталась понять, что с ней происходило, почему ей стало плохо? Н о не нашла ответов. Она растерянно заморгала и посмотрела в пустоту, осмысливая слова короля.
— Ты побледнела.
Эльба повернулась к супругу спиной и широко распахнула глаза, не представляя, как выбраться из клетки и как поступить правильно. Руки задрожали. Она с такой силой сжала их в кулаки, что пальцы неприятно заныли.
— Такое ощущение, что тебе жаль. Вольфман отставил кубок и медленно привстал с кресла. Жаль, что он спас мне жизнь. Ты расстроена?
— Не говорите так. Я рада, что вы целы.
— Сомневаюсь. Эльба крепко зажмурилась, а он продолжил. Ты должна научиться проявлять уважение. Я твой король.
— Я знаю.
— И я твой муж.
Девушка промолчала, стараясь изо всех сил взять себя в руки, но грудь ныла, горела, Эльба с ужасом представляла себе лицо мертвого сильфа, его побледневшую кожу и глаза, закрытые навечно. Это ранило беспощадно и метко и разрывало на куски.