Буря
Шрифт:
— Р ядом.
И не заметила тень человека, притаившегося за дверью. Кто это был? Пожалуй, она об этом никогда не узнает, потому что ничто в тот момент ее не волновало, кроме тихого дыхания сильфа и ровного биения его сердца.
АРГОН
Юноша с трудом разлепил веки. Мелькающие огни пронеслись перед глазами. Слабо и заторможено он покачал головой, пытаясь привести себя в чувство, но лишь разбудил во всем теле ушедшую боль: конечности заныли, когда Аргон попробовал пошевелить рукой, а грудь вспыхнула
— Тебе еще рано вставать, послышался знакомый голос, и Аргон раскрыл глаза. Все в нем перевернулось, спуталось. О н в отчаянии обернулся, уверенный в том, что он только что услышал голос своего отца.
— Отец? Хрипло позвал он и приподнялся на локтях.
Маленькая комнатка кружилась перед глазами, переворачивалась и падала, огненные языки хрустели в камине, а над углями висел черный котел с бурлящим отваром. Аргон не сразу понял, где он очутился. Шипя, он присел на деревянном столе, спустил ноги и робко посмотрел на распахнутую дверь. Наверное, отец уже ушел, ушел так быстро. Но ему ведь не почудилось. Он слышал голос Эстофа. Слышал своими ушами!
Предводитель коснулся голыми ступнями ледяного пола. Его тут же покачнуло в бок и повело по кругу, словно опьяневшего, но он выровнялся, посмотрел на уродливый шрам с идеально ровными стежками, прижал к нему руку, как будто это избавило бы от боли, и, шаркая, поплелся вперед.
— Подожди… меня, заплетающимся языком попросил он отца.
Предводитель вырвался из комнаты, развалисто навалился на стену, а потом рыкнул и отстранился, не видя перед глазами ничего, кроме сужающегося, черного коридора. Еще ему казалось, что он видит тень Эстофа, эта тень двигалась так быстро, что он не поспевал за ней. Внезапно перед глазами пронеслась сверкающая сабля, и юноша отпрянул от нее, в растерянности округлив глаза. Откуда тут сабли? Он глотнул горячего воздуха, прошелся по вспотевшему лицу ладонью и продолжил следовать за своим отцом. Куда он его вел?
— Отец, промямлил Аргон, не торопись… позволь мне… догнать тебя.
Но Эстоф не останавливался. Контур его широких плеч скрывался из виду. Аргон не мог сосредоточиться, часто моргал и встряхивал головой, пытаясь унять шум в ушах. Н о у него не получалось. Ю ноша поднялся по лестнице, изнуренно вскарабкался по последним ступенькам и в растерянности застыл, увидев отца. Тот направлялся к гигантским камням, священному Каменному Кругу Станхенга. Но зачем ему туда?
Аргон со свистом втянул воздух и побрел за отцом, чувствуя, как пульсирует шрам. Адская боль разрывала тело на части, он должен был вернуться обратно, должен был дать себе время отдохнуть, понять, что происходит, но он даже не покачнулся в сторону замка. Отчаяние завладело молодым предводителем. Словно одержимый он несся за призрачным силуэтом и мечтал, наконец, нагнать его. Вудстоунский ветер взъерошивал волосы и резко бил по спине, запах копоти разносился по воздуху, вместе с запахом сырой земли.
Подъем на холм оказался жутко изнуряющим. Юноша обозлено зарычал и схватился за один из камней, опустив голову. Аргону внезапно показалось, что раны раскрылись. Но крови не было, было отчаяние, едва предводитель увидел
— Отец, воскликнул он, вытянув перед собой руку, но споткнулся и повалился вниз. Неприятная боль обожгла колени. Сгорбившийся, дрожащий и слабый он поднял голову и посмотрел на сурового отца, вожака клана сильфов, и внутри все сжалось, я тебя догнал.
— Ты не должен был.
— Неправда.
— Ты зря пришел.
— Зря? Юноша прищурился и попытался встать, но не нашел в себе сил. Он понуро стоял на коленях, посреди Каменного круга, и ощущал странную пустоту в сердце.
Глаза отца смотрели грозно. Но почему? Что он сделал?
— Ты пообещал встретить меня на утесе, бросил Аргон, оскалившись, но когда мы вернулись, тебя уже не было. Ты меня обманул.
— Мне пришлось уйти.
— О чем ты думал? Почему пошел на поводу у Алмана, у Осгода, у…
— Не тебе меня учить, болван, ступив к сыну, прогремел вожак. Ветер кружился над их головами, словно вихрь, и одежды плавали по воздуху, как в невесомости. Наши пути разошлись, вот и все.
— Вот и все? Грудь защемило, кулаки сжались. Вся та злость, что копилась в юноше ночами, минутами, вздохами, милями, вся она вырвалась наружу и полыхнула в его ярко-зеленых глазах, словно пламя. Я бы жизнь отдал, чтобы вернуться назад, чтобы никогда не пускать тебя на земли Арбора, чтобы остановить это безумие и спасти тебе жизнь! Мне трудно дышать, говорить и есть. Меня воротит лишь от мысли, что я жив, а ты…
— Аргон.
— Ты пообещал мне!
Взрослый мужчина неожиданно превратился в сломленного мальчишку. Он опустил голову, волосы скатились ему на лицо, и он крепко зажмурился, чувствуя, как невероятная и невыносимая боль скребется внутри, испытывает и изматывает. Он так хотел отомстить!
— Ты должен не отомстить, сказал Эстоф, подойдя к сыну, и тот вновь посмотрел на отца, ты должен исправить. Аргон… я не узнаю тебя.
— Я сам себя не узнаю.
— Я учил тебя избегать кровопролития.
— Иногда выхода нет.
— Да что за вздор? Возмутился мужчина, отчего его лицо недовольно нахмурилось. Уметь пользоваться клинком и использовать его разные вещи.
— Знаю.
— Клинок оберегает, а не атакует.
— Я знаю! Зарычал предводитель и подался вперед. Он прокручивал в голове слова отца день за днем, раз за разом. Это единственное, что от него осталось воспоминания.
— Тогда почему ты забываешь меня? Проговорил Эстоф тихим голосом.
— Я не забываю.
— Забываешь. С каждым вздохом ты все меньше походишь на меня. Мы не дикари.
— Но я должен отомстить.
— Нет. Ты должен вспомнить, кто ты такой.
Аргон помотал головой, не понимая, как унять жуткую боль, как заполнить пустоту, которая образовалась в груди после смерти отца. Он любил отца, он боялся за отца, у него в жизни мало было близких, но отец…
— Помоги мне встать, попросил юноша, шмыгнув носом, у меня сил нет.
— Значит, найди их.
— Да просто… просто руку мне подай.
— И не подумаю. Ты сам свалился на колени. Сам с них и поднимайся.