Буря
Шрифт:
— Что произошло? Твой отец…
— Нет. Он поправился.
— Тогда почему ты так испугана?
Королева медленно обернулась и ровным голосом прошептала:
— Вольфман умирает.
— Ты и так об этом знала.
— Нет, на сей раз все серьезно, Аргон. Боюсь, завтра его уже не будет в живых. Она так быстро отвернулась, что юноша не успел разглядеть истинных эмоций в ее глазах. Я знала, что это случится, но не представляла, какие последствия повлечет гибель короля, я чувствую…
— Что?
— Что я никому не могу доверять. Я могу вам доверять?
—
— Быть может, я пришла для того, чтобы удостовериться в вашем благополучии? В ы ведь знаете, что это я зашивала ваши раны, девушка смущенно улыбнулась и взглянула на длинные бугры синеватой кожи на оголенном теле юноши. Никогда бы не подумала, что решусь на такое. Но ваш друг, Хуракан, умеет убеждать.
— Да, с ним трудно спорить.
— Но все же вы правы. Почему-то мне кажется, что я могу вам доверять. Вы ведь не предали мою сестру, и вы хотели помочь, когда я находилась на волосок от смерти.
— И не помог.
— Но пытались. Возможно… Эльба отошла от окна и нерешительно сплела в замок пальцы. Возможно, я хочу понять для себя, кто мне друг, а кто враг. Ксеон наверняка рассказывал вам о случившемся на площади Станхенга. Люди Алмана едва нас не убили.
— По словам Ксеона, себя едва не убила ты.
Девушка обернулась и удивилась тому, с какой безнаказанностью высказался Аргон. Она расправила плечи, прищурилась. Неужели ее попытка помочь Милене расценивалась, как попытка свести счеты с жизнью? Иногда приходится принимать трудные решения, а в случае Эльбы принимать трудные решения приходится довольно часто. Такова судьба тех, кто несет на своих плечах груз ответственности за народ, за страну и за справедливость. У нее не было выбора. Если бы она убежала, она оскорбила бы не только отца, но и всех, кто находился на той площади и нуждался в помощи.
— Он не прав, наконец, отчеканила королева твердым голосом.
— Ксеон редко ошибается.
— Но все же ошибается.
— Я думаю, что в замке есть предатели, Эльба. Один или несколько, понятия не имею, но кто-то пытается навредить тебе. Возможно, навредить Вольфману. Я считаю, что мы не просто так отправились в Фер, и войска Алмана не просто так напали на дом твоего отца.
— Да. Я займусь этим вопросом. Кто-то впустил в Станхенг наемников из Арбора. В глазах девушки вспыхнула непоколебимость. Я найду этого человека.
— То есть не наемники тебя так тревожат.
— Нет.
Предводитель, шаркая, подошел к постели и вновь надел льняную рубашку. Он едва заметно поморщился, когда приподнимал руки и плечи, а потом кивнул сам себе.
— Тебя не беспокоят предатели в замке, и к смерти Вольфмана ты была готова.
— Я думала, что была готова.
— Эльба, давай договоримся не врать друг другу. Мы можем сколько угодно стоять и разговаривать о том, каким смелым человеком был Вольфман, но он был плохим королем, а ты станешь достойной королевой.
— Вы не можете знать.
— Могу. Аргон принялся застегивать пуговицы и с интересом посмотрел на нимфу. Неужели Ксеон уже рассказал тебе о наследнике? Поэтому ты так переживаешь?
— О каком наследнике?
—
— У Лаохесана был сын? Изумленно воскликнула девушка и стрелой поднеслась к молодому предводителю. Это же невозможно. Если у Лаохесана Опаленного были дети, его род не погиб во время страшной войны, а, значит, сейчас по Калахару ходят огненные саны. Настоящие. Саны, контролирующие огонь!
— Не дети, а всего лишь один сын. Насколько я знаю, детей у огненных санов много не бывает. Женщина дарует жизнь лишь одному наследнику.
— Огонь умер.
— Видимо, нет. Юноша изнуренно потер переносицу. Наверное, ты должна знать и о том, что, возможно, в пророчестве змеиных жриц говорится о потомке Лаохесана.
— В каком еще пророчестве? Вы общались с черными ведьмами?
Аргон серьезно посмотрел на девушку. Неужели Ксеон вообще ничего не рассказал ей? О чем они тогда с ней беседовали, если не о Лаохесане и не о будущем Калахара?
— Мы ведь в лагере Ровена оказались неслучайно. Мы возвращались из Эридана.
— Вы были в Эридане? Девушка посмотрела на молодого предводителя яркими глазами. Вы видели мой дом?
— Да, видел.
— Он прекрасен, правда?
— Правда. Аргон навис над речной нимфой, словно туча, закрывая ее от солнечного света и порывов ветра, и искренне кивнул. Я никогда не видел подобной красоты.
Грудь девушки сжалась. Она чувствовала, как изумрудные глаза юноши прожигали в ней все естество, как они наблюдали и изучали, и она поспешила отступить в сторону. Тут же напряжение исчезло, и она смогла вдохнуть воздух полной грудью.
— Зачем вы отправились в Черные Топи? Эльба присела на край кровати и, вскинув подбородок, покосилась на юношу. Туда трудно попасть. Еще труднее оттуда уйти.
— Я потерял друга в болотах. Аргон уселся напротив девушки в кресло. Р аны вновь заныли, но он не обратил внимания. Ее звали Нуба, и она была чертовски хорошей.
— Ее убили жрицы?
— Скорее, ее убила моя уверенность в том, что ничего не случится.
— Аргон, мне…
— Мы прилетели в Черные Болота, чтобы добыть тайну Калахара, перебил юноша и прошелся пальцами по вспотевшему лицу, с помощью этой тайны мы хотели пробраться в Ордэт, где находились записи о Лаохесане и о том, как можно его уничтожить. Змеиные жрицы рассказали нам о потерянном наследнике, по приданию именно он убьет огненного всадника Лаохесана Опаленного, а вместе с ним и всю его армию теней.
— И вы считаете, что потерянный наследник и потомок Лаохесана это один и тот же человек? Девушка сосредоточенно нахмурилась. Огонь побеждает огонь.
— Звучит странно.
— Да, учитывая, что проклятье возымело силу после того, как брат убил брата. Разве мы не за это наказаны? Не за то, что кровь пошла против крови?
— Я не уверен, что мы трактуем предсказание верно. Но пока что иных вариантов нет.
— Если это так, мы не одолеем Лаохесана без помощи пропавшего человека. Надо его найти, но как? Это… это же практически невозможно. Прошло столько лет. Наследником может быть кто угодно, и жить он может где угодно.