Были два друга
Шрифт:
Василий Иванович не смог долго вынести такого напряжения в семье и решил на продолжительное время уехать в Москву, чтобы отдохнуть там от семейных неурядиц, от Тасиной любви, от всей той мерзости, в которую он погряз последнее время. Он рассчитывал, что, пока будет проветриваться в Москве, ссора с женой постепенно сгладится, и в доме все войдет в прежнюю колею.
На пятый день после ссоры Василий Иванович с чемоданом зашел к Наде.
– Я еду в Москву по делам, - сказал он.
Она молчала, наклонив
ОГОНЕК
Надя поднялась на второй этаж, отыскала номер квартиры. Перед тем как позвонить, заколебалась, чувствуя, что очень волнуется. Стоит ли посвящать Николая и Дашу в свои семейные дела? Для них будет неприятно слушать ее откровение. И надо ли из дому выносить сор?
– Ах, все равно!
– сказала себе Надя и решительно протянула руку к звонку. За дверью послышались шаркающие шаги. Щелкнул замок. В приоткрытой двери показалась пожилая женщина, она удивленно посмотрела на молодую незнакомку.
– Горбачевы здесь живут?
– несмело спросила Надя.
– Здесь, милая, здесь. Только они гулять пошли,- ответила женщина.
– Пожалуйте в комнату. Они скоро придут.
– Я другой раз, - ответила Надя и вдруг спохватилась, что могла бы созвониться с ними по телефону. Как она не догадалась об этом!
– Пойдемте, пойдемте, - настойчиво говорила старушка. Ей понравилась молодая женщина с печальным и усталым лицом.
В квартире Горбачевых не было дорогой мебели, все просто, изящно, удобно.
Марья Тимофеевна была женщиной словоохотливой, она вдруг принялась рассказывать о Горбачевых.
– Мой-то сосед, Николай Емельянович, женился летом, привел в дом лебедушку, писаную красавицу, - говорила она, стоя против Нади, скрестив на груди руки.
– Веришь ли, милая, будто заново на свет родился после женитьбы. Смотрю на них, касатиков, и душа радуется. Уж как они любят друг друга, как заботятся друг о друге. Придут с работы, резвятся, как дети малые. Она-то, Дарья Алексеевна, доктор, лечила меня. Я еще тогда, грешным делом, подумала: вот бы моему Николаю Емельяновичу такую женушку. Как в воду смотрела!
Слушая старушку, Надя подумала о том, что ни наветы злых людей, ни превратности судьбы, ни страдания, ни годы не могли погасить любовь в сердце этих людей.
– Значит, хорошо живут?
– Живут - дай бог каждому. И меня, старуху, приютили на старости лет, я у них вроде бы матери приемной. Одной семьей живем. Оба-то они сироты, ну, я и рада, что и мне есть за кем присмотреть, словом ласковым обмолвиться, - не без гордости промолвила Марья Тимофеевна.
– Своих-то сыновей я в войну лишилась. Теперь Николай Емельянович и Дарья Алексеевна мне вроде бы как дети родные. А вы, милушка, кем же им доводитесь. Сродственница какая или так просто,
– вдруг спросила старушка.
– Знакомая, - ответила Надя.
В коридоре щелкнул замок, скрипнула дверь, послышались оживленные голоса.
– Пришли, - обрадованно сказала Тимофеевна и вышла из комнаты.
Надя в волнении смотрела на дверь. В комнату вприпрыжку вбежал Коленька. Увидев постороннюю женщину, остановился возле двери, удивленно присматриваясь к ней.
– Здравствуй, Коля! Не узнаешь?
– сказала Надя.
– Здравствуйте! А мы с мамой и папой ходили аж на речку. На льду катались. А вы с Вовкой ходите на речку?
В комнату вошел Николай.
– Надежда Владимировна! Рад видеть вас!
– сказал он, пожимая ее руку.
– Вы-то к нам и дорогу забыли, - упрекнула Надя. В дверях показалась Даша в темно-синем шерстяном платье с кружевным воротником. Лицо ее разрумянилось от мороза, глаза блестели, на щеках играли ямочки, и вся она светилась здоровьем, молодостью, счастьем.
– Наденька!
– обрадовалась она.
– А мы вас вспоминали сегодня.
– Чем вспоминать, лучше пришли бы проведать. Вот, видите, я пришла к вам.
– А где же Василий Иванович?
– спросила Даша. Лицо Нади сразу сделалось печальным. Николай заметил, что после того, как он видел
ее последний раз, она очень изменилась.
– Болели?
– спросил он.
– Нет, ничего.
– Как ваши ребята?
– поинтересовалась Даша.
– Растут.
– Ну, а Василий?
– спросил Николай.
Надя посмотрела ему в лицо как-то жалостливо и виновато.
– С ним что-нибудь случилось?
– встревожился Николай.
– Ничего особенного, - тихо ответила Надя.
– Мы сейчас попьем чаю, - сказала Даша.
– Благодарю. Я только на минутку к вам.
– Нет, мы вас так не отпустим.
– Даша вышла из комнаты.
– Так что ж с Василием?
– спросил Николай.- Вы поссорились?
– Хуже, Николай Емельянович. Я очень несчастна, - ответила Надя и вдруг заплакала.
– Что с вами? Успокойтесь. Он поэтому и в Москву уехал, что вы поссорились?
– Не знаю. Я ничего не знаю. Последнее время я перестала понимать его.
Сквозь слезы, сбивчиво она рассказала о поведении Василия, о том, что в семье у них полный разлад и что она очень страдает.
Николай слушал ее, нахмурив брови. Он был не столько удивлен, сколько озадачен.
– Простите за мою откровенность, - сказала Надя, немного успокоившись.
– Может, это и глупо с моей стороны посвящать вас в такие неприятные подробности. Но вы были с ним дружны. Вы хорошо влияли на него, он когда-то дорожил вашей дружбой.
– Упустили мы человека, - сказал Николай, встал и начал ходить по комнате, сунув руки в карманы.