Были два друга
Шрифт:
– Я хотела уйти от него, - говорила Надя.
– Но у нас ведь дети. Да и его жаль. Он может плохо кончить. Он стал неискренним, и это плохо прежде всего для него. А я что ж, я всегда смогу уйти от него. Обузой не буду. Сейчас он больше всего нуждается в товарищеской поддержке. Ведь он одинок, и мучается этим, только не подает виду. Нельзя же человека оставить на произвол судьбы.
– У нас часто бывает так: человек сделал что-то чуть выше обычного, мы начинаем шуметь о нем, как о герое. Слава кружит ему голову.
–
– Вы с ним говорили об этом?
– Пыталась и не раз.
– Если он вас любит, а в этом я не сомневаюсь…
– Любит ли он?
– Вы и в этом сомневаетесь?
– Не знаю. Я решительно ничего не знаю. Мне кажется, что я скоро сойду с ума. Это очень тяжело, когда любишь человека, а он… Если бы не дети, я знала бы, как мне поступить… - Надя снова поднесла к глазам платок.
– Единственное, что меня удерживает в его доме, - это дети. Но они все видят. Я, как мать, обязана заботиться о них, думать об их будущем.
Для Николая все это было новым, чего он раньше не подозревал. Его взволновало и встревожило то, что Надя рассказала ему сейчас.
– Мне хочется верить, что Василий перебродит и все войдет в норму, - начал он.
– Не судите его жестоко, Надя, будьте великодушны и снисходительны к нему. Может, он и сам страдает от этого.
– Вряд ли. Я так жалею, что мы ушли от родителей, а я бросила завод.
– Надя поднялась, прошлась по комнате, похрустывая пальцами.
– Что ж, будем надеяться на лучшее. Вы извините, что я так разоткровенничалась перед вами… - попросила она.
Николай ходил по комнате, заложив руки в карманы. Для него было просто невероятным, что Надя страдает, что Василий изменяет ей. Если бы об этом Николаю сказал кто другой, он ни за что не поверил бы. Какую-то долю вины за печальную судьбу этой женщины он чувствовал за собой. Ведь он еще в институте замечал дурные наклонности Василия, не сумел вытравить их до конца, прошел мимо. Вот так и появляются на свет себялюбцы, зазнайки, потому что товарищи вовремя не заметят их падения, не поддержат, пройдут мимо.
«Что же делать?
– спрашивал себя Николай.
– Чем я могу помочь им? Поговорить с Василием откровенно, открыть ему глаза на истину? Поможет ли это?»
В комнату вошла Даша, неся в руках стопочку тарелок. Увидев нервно шагавшего Николая, опечаленную, с заплаканными глазами Надю, она поняла: у Тороповых в семье несчастье. Поставила на стол тарелки, подошла к Наде.
– Что с вами?
Надя посмотрела на нее глазами, полными страдания, припала головой к ее груди, заплакала.
Николай посмотрел на Надю, и жалость к ней защемила ему сердце. Он молча вышел из комнаты, чтобы оставить женщин вдвоем.
– Мне неприятно, больно говорить
Даша подвела ее к дивану, усадила рядом с собой.
– Вы любите своего мужа?
– спросила Даша.
– Это теперь не имеет уже значения.
– Нет, это как раз и имеет большое значение.
– Я знаю, что он заблуждается. И это все потому, что человек предоставлен сам себе. Он был хорошим семьянином, преданным другом. Но с ним происходит что-то такое, чего я не могу понять до конца. Да и вряд ли он сам разбирается в этом. Мне жаль его, а как помочь ему, не знаю.
– Надя нервно комкала платочек.
– Это хорошо, что вы верите в него.
– Даша помолчала.
– Мой совет: не делайте поспешных выводов.
– Даша имела в виду свои неудачи, когда она, разуверившись в Николае, махнула на него рукой.
– Я вижу, что он с каждым днем все дальше уходит от меня, и я бессильна удержать его. Главное то, что делает он - противно его натуре и мне кажется, что он сам это чувствует, понимает, и все-таки делает.
– Наде неприятно было говорить об этом, и она жалела, что пришла сюда просить помощи. Ведь Даша и сама многое пережила.
Даша слушала Надю и не знала, что ей посоветовать, чем помочь ее горю, как облегчить ее страдания. Жизнь человека складывается из тысячи малых и больших мелочей. Иногда какой-то пустяк может круто повернуть жизнь.
– Даша, вы были очень несчастны, когда ушли от мачехи?
– Кто как понимает счастье, - ответила раздумчиво Даша.
– Я не считала себя несчастливой. Временами мне было трудно. Но у меня в жизни всегда была какая-то цель. Я всегда к чему-то стремилась, впереди светил мне огонек.
От Горбачевых Надя унесла надежду, будто впереди в ночном тумане снова блеснул ее огонек. «Права Даша, - думала она дорогой.
– Поспешных выводов делать не надо. Пусть назревают события». Она верила, что Василий переживает трудный в жизни период, может быть, у него такой возраст, когда человеку на смену опрометчивой молодости приходит мудрая, расчетливая зрелость. Придет время, и все наносное будет отметено в сторону, все встанет на свои места.
В КУПЕ ВАГОНА
Василий Иванович в мягком вагоне скорого поезда возвращался домой. Далеко позади осталась Москва, где он отлично провел больше месяца. Он с радостью вспоминал вечера в доме литераторов.
Москва вновь пленила его бурной жизнью. Он сделал для себя вывод, что Москва - это великий ювелир, который неутомимо шлифует малые и большие таланты.
У него созрела мысль переехать в столицу на постоянное жительство. Василий Иванович представлял, как обрадуется этому Надя, она ведь потомственная москвичка. Там ей легче будет учиться в институте.