Были два друга
Шрифт:
– Извините, я одну минуточку. Садитесь, - сказала она, указав на стул.
Николай удивленно и растерянно смотрел на ее сосредоточенное лицо, на губы, черные глаза, опушенные длинными ресницами. Неужели Даша? Не может быть! Когда же она успела стать врачом? В памяти мелькнули обрывки воспоминаний: стройка, хорошенькая девушка в синем комбинезоне и беленькой косыночке. Первый взгляд, первое рукопожатие… Письма, полные тепла. А потом боль, обида. Давно это было.
– Даша!
– взволнованно сказал Николай.
Она слегка вздрогнула, будто ее испугал его голос, выронила ручку,
– Коля!
– воскликнула она. Смутилась, растерялась.
– Николай…
Николай взволнованно смотрел на врача Ракитину. Как она похорошела за эти годы, повзрослела. Неужели эта красивая молодая женщина несколько лет назад работала у него подручной на стройке завода, подносила ему кирпич, цементный раствор, улыбалась ему? Тогда он серьезно думал, что Даша - его судьба. Было столько радужных надежд и планов на буду-
щее. И все это ушло, в душе осталась застарелая боль, осадок горечи и обиды.
Несколько секунд они стояли в неловком молчании. У Даши строго нахмурились брови, лицо сделалось, непроницаемым.
– Что у вас?
– спросила она официально, гораздо суше, чем спрашивала любого другого из своих пациентов.
– Нездоровится мне что-то, - в тон ей ответил, Николай.
– И давно это с вами?
– Несколько дней.
Даша посмотрела ему в глаза долгим, испытующим взглядом. Николай не выдержал этого взгляда, отвел глаза, невольно подумал: как обстоятельства и время меняют отношения людей.
– Давно отдыхали?
– спросила Даша. Николай пожал плечами. Когда он отдыхал? Отдых для него был понятием относительным. Николай принадлежал к тем людям, которые не умеют организовать свой отдых.
– Как сон? Аппетит? На сердце не жалуетесь? спрашивала Даша, бросая на него короткие цепкие взгляды.
– На сон и аппетит не обижаюсь, ну, и сердце не беспокоит.
– Ему было неловко, что с такими пустяками пришел в амбулаторию. Оба они понимали что говорят не то, о чем хотелось поговорить. Слишком много они пережили за годы разлуки, у каждого много накопилось обид и слишком неожиданной был встреча, да и обстановка для разговора - не особенно подходящая.
– У вас очень усталый вид. Вам надо отоспаться побольше бывать на свежем воздухе, заниматься спортом, - говорила Даша.
Она пыталась говорить с ним, как со всеми больными, но это не давалось ей Она то брала зачем-то со стола ручку, то опять бросала ее, выпачкала чернилами пальцы. Лицо ее непрерывно менялось: вдруг становилось грустным, то заливалось румянцем, слегка подрагивали губы, глаза то вспыхивали, то вдруг становились холодными и колючими.
Николай видел и понимал все по-своему: Дашу тяготит эта неожиданная и неприятная для нее встреча. Надо уходить. Когда молчание стало неловким для обоих, Николай сказал:
– Ну, что ж, доктор, спасибо за совет.
Даша снова посмотрела ему в глаза, на этот раз твердым, осуждающим взглядом. В ее взгляде Николай почувствовал презрение. До этого ему хотелось сказать
– До свиданья, доктор, - сказал он.
Даша молча смотрела на него. Глаза ее вдруг стали печальными и влажными, губы страдальчески дернулись.
– Всего хорошего, - прошептала она.
Он повернулся и вышел из комнаты. Даша проводила его грустным взглядом, села за столик и закрыла ладонями лицо. Встреча с Николаем растревожила в душе старую боль. Все было так неожиданно, что Даша долго не могла прийти в себя. Ее душили слезы. Только сейчас она поняла, что все эти годы любила его, тосковала по нем, не надеясь когда-либо встретить. Много в мире дорог, а у каждого человека своя дорога. И вот их дороги снова встретились. Но как они за эти годы стали далеки друг другу, почти чужие. Если бы он любил ее, то нашел бы теплое, согревающее душу слово…
В дверь постучали. Даша подняла голову, платочком вытерла глаза, вздохнула и не сразу ответила:
– Войдите.
Николай с минуту постоял возле здания амбулатории, раздумывая, идти ли домой или заглянуть во Дворец культуры. Дома ожидала его скука, которую он все чаще начинал чувствовать последнее время. Во Дворце культуры сейчас людно. Хотелось побыть одному, и он решил пойти за город.
Неожиданная встреча взволновала его не меньше, чем Дашу. Сколько лет он безнадежно любил жену своего товарища, а Дашу успел почти забыть. В его памяти она жила, как смутный, полузабытый сон. И вдруг снова встретил ее, и в памяти воскресло все то, что он считал давно забытым. Вот река, где когда-то ходил с Дашей. Вон лес… Гроза над лесом, частые вспышки молнии, раскаты грома и ливень. Они стоят под деревом, промокшие до нитки, плотно прижавшись друг к другу. Радостно и страшно!
– Даша, милая Даша!
– прошептал Николай, идя вдоль берега.
– Если бы все можно вернуть назад.
Он не спросил ее, как она живет. У нее, наверное, хороший муж, дети… По его подсчетам, она только в этом году могла закончить институт. Значит, недавно здесь…
Николай не заметил, как перешел мост и очутился на опушке леса. Уже темнело. Из лесу доносился назойливый крик ворон. За городом догорала бледная полоска заката, в небе зажигались звезды.
«Что мне делать в этой унылой глуши?» - подумал Николай, глядя на жемчужную россыпь электрических огней, которые напоминали ему тот вечер, когда они с Дашей после грозы возвращались из леса домой…
В фойе Дворца культуры танцевала молодежь. Николай стоял, прислонясь спиной к прохладной колонне, и задумчиво смотрел на танцующих. Почувствовал на себе чей-то взгляд и машинально посмотрел направо. Даша! В светлом платье, она танцевала с высоким молодым человеком в сером модном костюме. Николай присмотрелся к ее партнеру. Это новый теплотехник завода. Неужели это ее муж? Почему у нее грустное и задумчивое лицо? О чем она думает? Вот она глянула на него, вскинула голову, и лицо ее озарилось довольной улыбкой. Смотри, мол, на меня, какая я красивая и радостная, а ты страдаешь от одиночества.