Были два друга

Иншаков Павел Кузьмич

За столом сидел мужчина лет пятидесяти, с полным розовым лицом и косматыми бровями.

–  Вот вы какой, товарищ Горбачев!
– сказал он, пожимая руку Николая.
– Ваш проект наделал столько шума. Садитесь!

–  Не моя вина, Алексей Никифорович.

–  То есть, как?

Николай коротко осветил ему подоплеку всей скандальной и запутанной истории. Начальник главка внимательно выслушал его.

–  Для нас вопрос с изобретением ясен. Не верить специалистам мы не можем. Но если вы обвиняете работников

главка в нечестном отношении к вашему изобретению, мы вынуждены будем еще раз вернуться к этому делу. Попрошу вас зайти ко мне через два дня, - сказал начальник, вставая из-за стола.

Он произвел на Николая отрадное впечатление. Уже одно то, что принял его в неприемный день, торопясь на коллегию, - говорило о многом. Такой не станет кривить душой. Николай верил, что затянувшееся дело теперь получит новое направление, и будет решено положительно.

Но вторая встреча разочаровала Николая. Начальник главка говорил подчеркнуто сухо, официально:

–  Прежде чем обвинять кого-то в нечестном отношении к делу, нужно иметь факты. Мы проверили ваше заявление и считаем его необоснованным.

Николай доказывал, убеждал, но в ответ услышал:

–  Это только ваши догадки, товарищ Горбачев.

Николай подумал, что тут затронута честь мундира. Кому скорее поверит начальник главка - автору забракованного станка или своим сотрудникам?

Николай вышел в коридор, не зная куда идти дальше, так как хождение по отделам главка было уже бесполезным. Все его надежды теперь - на министерство.

Николай несколько дней ходил по различным отделам министерства и не мог добиться сколько-нибудь вразумительного ответа. Здесь, как и в главке, почти всем была известна история изобретения.

И все же Николай отступать не думал. Он верил в правоту своего дела. Теперь на карту поставлена была не только судьба изобретения, но и репутация авторов. Временами ему казалось, что он ничего тут не добьется, затеряется в этих огромных ведомствах министерства.

За несколько дней Николай так надоел работникам министерства, имевшим какое-то отношение к его изобретению, что уже своим появлением портил всем настроение. Один очень пожилой сотрудник министерства чистосердечно сказал Николаю:

–  На своем веку я много повидал посетителей, но такого, как вы, - первый раз.

–  Это плохо?
– спросил Николай.

–  Как сказать.
– Сотрудник улыбнулся.
– Если вы правы, хорошо, но если не правы…

–  Я прав.

–  От души желаю, чтобы было именно так. Если убеждены в правоте своей, действуйте.

–  Скажите, это правда, что министр в заграничной командировке?
– спросил Николай.

–  Да, и вернется нескоро.

–  А его заместитель Зимин?

–  Он уехал с министром.

–  Жаль. Очень жаль, - вздохнул Николай.

Пожилой сотрудник министерства помог ему

попасть на прием к одному из заместителей. Николай настоял, чтобы на этот раз комиссия по рассмотрению проекта была создана при министерстве. С волнением он ожидал этой комиссии.

Мнение экспертов раскололось. Три человека высказались положительно, четыре против. И хоть станок снова был забракован большинством голосов, Николай увидел первые проблески победы. Если проект одобрили три человека, значит, он заслуживает внимания, и теперь от него не отмахнутся.

Но комиссия министерства все же отвергла проект.

К кому же дальше апеллировать? Ждать возвращения министра? Не хватит времени: отпуск на исходе.

Николай решил добиться приема у другого заместителя министра - крупного конструктора и теоретика, автора многочисленных научных работ по металлорежущим станкам. По его учебникам Николай занимался в институте. Труды этого большого ученого знал каждый инженер. Если он скажет «нет», тогда бесполезно продолжать борьбу. Такому авторитету вряд ли кто осмелится возразить.

Но к этому авторитету не просто было попасть на прием. Он замещал министра. Напрасно Николай доказывал его помощникам, что у него не личное дело, а дело государственного значения.

Усталый, злой, Николай сел в коридоре на диван и опустил голову. То ли от перенапряжения нервов, то ли от усталости, безнадежного хождения по министерству он последние дни чувствовал недомогание Горбачев с досадой подумал, что у него иссякают силы. Надежда на письма Ломакина министру и начальнику главка не оправдала себя. Может быть, им не дали хода, положили под сукно. Дважды Николай пытался дозвониться Ломакину. Первый раз ему ответили, что он уехал на областной партийный актив, другой раз Ломакина не могли разыскать на заводе.

–  Здравствуйте, неутомимый воитель!
– услышал Николай знакомый голос. Перед ним стоял тот старый работник министерства, который помог добиться приема у заместителя министра.

–  Здравствуйте, Федор Николаевич, - сказал Николай.

–  Что голову повесили? Это не в вашем характере.

–  Нездоровится мне.

–  Ну, в этом возрасте болеть…

–  Старая контузия…

–  Фронтовик? Да, война натворила бед. Вы, наверное, к Ивану Деомидовичу?
– спросил Федор Николаевич.

–  Не пускают.

–  Да, к нему попасть нелегко. А вы позвоните ему по прямому телефону. Может, и примет. Скажите, что приезжий, с производства.

–  Ваши секретари номера телефонов начальников держат в секрете, как государственную тайну.

Федор Николаевич вынул из бокового кармана блокнот и черкнул карандашом номер телефона.

–  Спасибо!

Николай зашел в первую же комнату и оттуда позвонил заместителю министра.

–  Заходите, - был короткий ответ.