Быть собой
Шрифт:
Драко Малфой уцелел. Потому что сменил сторону. Гарри досадливо оттолкнул руку Энид – неприятной показалась мысль, что неверность сыграла решающую роль в судьбе Малфоя и его собственной. Энид безмолвно положила ладонь на другую щеку. Гарри смотрел на ее живот, заметно обозначившийся под мантией, и думал, что младшему сыну – или дочери – Регулуса, повезет расти в мире, где не ждут очередного возвращения Волдеморта.
Гарри пытался пропустить это через себя, проникнуться. Не получалось. Он так долго готовился к смерти, что не был уверен в способности жить.
Не екнуло сердце при воспоминании о Джинни, не трогала больше предстоящая встреча
И он не знал, к кому обращается, когда воззвал: нет, пожалуйста.
1 … температура опустилась, судя по ощущениям, до нуля градусов. Ноль градусов по Фаренгейту. Это примерно минус семнадцать по Цельсию.
========== Эпилог ==========
Регулус открыл фрамугу; потянуло утренней свежестью и сыростью. Гарри, сидевший в кресле, отложил газету и потер слезящиеся глаза. Занесенная тающим снегом площадь Гриммо стояла перед ним даже когда веки были сомкнуты – Гарри до одурения смотрел на этот унылый пейзаж весь прошлый день. Пока слушал историю – настоящую, не придуманную, – Гермионы, отвечал на расспросы измотанного Снейпа, поглядывающего на кушетку с видом человека, желающего отоспаться на годы вперед. Снейпа, которому Регулус тоже врал.
Оплакивать мертвых бесполезно. Как и живых. Победили и без него – кто бы сомневался. Гарри многое усвоил за прошедшие месяцы, но, оглядываясь назад, сомневался, что от него могла быть реальная польза при поиске крестражей. Висеть же бесполезным балластом было кощунственно. Никто больше не погибнет из-за пророчества. И из-за Гарри.
Регулус отошел от окна, устроился возле Гарри на табурете, пытливо заглянул в лицо.
– Он умер героем – любой вам скажет.
– Я знаю, – в горле хрипло что-то заклокотало. Простудился, наверное. Совсем некстати – завтра предстоит держать речь в Министерстве. Мальчик-который-выжил, обязан дать законопослушным гражданам иллюзию защищенности. Раз люди не доверяют даже аврорам.
Теперь шуток про беднягу Лонгботтома, которому место не в Гриффиндоре, а в цирке, не будет. Волдемортом станут пугать непослушных детей. Пожиратели превратятся в карикатурных злодеев. Только Невилла это не вернет. Невилла, который стоял перед Риддлом, не склонив головы – Нарцисса Малфой предоставила показания аврорату, не успело отгреметь эхо праздничных салютов. Она была последней, кто видел Невилла живым. И единственной, кто ему помогал – сначала прислала портал в Поместье, а потом велела домовикам запечатать двери бальной залы, загодя накрытой антиаппарационным куполом. Эльфийская магия – малоизученная и презираемая Волдемортом. И невероятно могущественная.
Мертвы те, кто бежал из одной тюрьмы, чтобы попасть в другую. Мертвы примкнувшие к Волдеморту в последний несчастливый год. Мертвы однокурсники Гарри, что в тот вечер готовились принять Метку.
Пепел, сметенный с пола и стен домовиками, уже рассыпали по коробкам и мешкам – полсотни человек и один крестраж перемешались так, что никакие эксперты не разделят.
Вихрем бы пронестить по комнате, круша горшки и вазоны с растениями, привезенными со всего света, выкричать свое горе. Регулус поймет – или сделает вид, – не осудит. Гарри судорожно мотнул головой, отбрасывая сомнения.
– Я готов. Сириус нас заждался. У меня
– Всего один?
– Обряд… Можно было провести без меня?
Он догадывался давно, но надеялся, что хоть в этом Регулус не обманывал, и Гарри был незаменим, важен, необходим. Пусть бы Регулус, который спасал свою семью, ненароком записал в неё и Гарри – это было бы неплохо…
– Разумеется.
… и совершенно нереально.
***
Смятение таилось в глубоком колодце души, терзала неуверенность – а вдруг осечка? Неправильно произнесенное заклинание – затвержено наизусть, но… что если? За Аркой перешептывались мертвые, занавес колыхался как море в шторм. Смотрели стоящие позади Рон, Джинни, Энид – и другие, знакомые и те, кого Гарри не видел прежде и вряд ли встретит потом. Гермиона – бледная и неподвижная, замерла позади всех. Глаза у нее были красными и опухшими от слез – Рабастан Лестрейндж не выбрался из Малфой-Мэнора. Гарри надеялся, что разрушительное невозможное увлечение Гермионы вскоре канет в лету. По крайней мере, с нее сняли Империо – и Гарри догадывался, кто его наложил. Но так и не спросил виновника – «это тоже вы сделали?» - может слишком боялся услышать ответ. Или не удержаться и решить проблему по методу Дадли – кулаками.
Гарри сделал два шага к помосту, не выпуская бронзовую чашу размером с голову младенца. То, что внутри, плеснуло на стенки, но ни капли не вылилось.
Гарри сделал глоток, кровь – его и чужая, побежала по венам; передал чашу Регулусу, тот отпил пару глотков, отдал Снейпу – кадык дергался, когда он глотал.
Тело изнутри выстывало как вода, выставленная на ночь за окно.
Пора.
Гарри протянул руку Регулусу, не глядя, почувствовал рукопожатие; пошел к Арке – шаг, другой; рядом шли Регулус и Снейп – не разговаривая, почти не дыша, не оборачиваясь. Гарри пожалел бы, что не нашли больше людей для ритуала – только поздно думать об этом. Говорили, коснувшийся Арки миру живых не принадлежит, а то и души лишается. Кому захочется так рисковать? Крестнику, любящему бескорыстно. Брату, что не пришел вовремя на помощь. Врагу, признавшему ошибки.
… И тому, кто вовсе не имеет тела, и сейчас с отчаянной злобой пиявкой присосался к руке Гарри. Арке нужно подношение. Пусть даже не целая душа, а лишь жалкий осколок.
Гарри остановился перед рваным занавесом – шепотки стали громче. Вдохнул как перед прыжком и выступил вперед – ткань скользнула по лицу, липкая и невесомая как паутина, и он попал в серость. Густой туман стелился у ног, залеплял нос и рот, мешая дышать. Гарри, не размыкая касанья рук, протянул свободную ладонь и зашарил слепо. Диадема Райвенкло соскользнула с запястья и исчезла в густеющем ничто и нигде.
Прощай, Томми. Прощай.
«За Аркой нет расстояния и времени. Если ты пойдешь, то утянешь нас за собой». Регулус был прав… наверное. Хотя что он мог знать об артефакте, появившемся за тысячу лет до Основателей? Гарри сделал шаг. Заклекотала вдали невидимая птица, залаяла собака. Гарри продвинулся еще немного. Крикнул:
– Сириус!
Волглая темнота обволакивала, глотала звуки как исполинское чудовище – незадачливых путников. Еще два шага – и хватка Регулуса стала ослабевать. Гарри крепче сжал его предплечье, упрямо ступая дальше; и вздрогнул, когда холодный нос ткнулся в ладонь. Гарри схватил пса – Мерлин и все его приспешники, пусть это будет собака! – за жесткую шерсть и потянул, невзирая на протестующие визги. Только бы не укусил…