Быть жизнью
Шрифт:
Водка вышла дешевле виски. Но учитывая чаевые и еще один салат, который она каким-то чудом повесила на меня, получилось поровну.
Девушка-гармония. Девушка-сука.
Мой типаж. Похожий на меня характер.
Мы вышли из бара вместе. Она все улыбалась и смеялась, изображая тупую заинтересованность для официантки, для тех, кто нас видел, для тех, кто нас слышал.
Для всех остальных, которые глазели на нее.
Они улыбались в ответ, наверное, прокручивая в голове
Как только мы оказались за дверьми бара, ее улыбка тут же превратилась в оскал. Тут же забегали глаза по машинам в поисках такси.
– Иди за мной, – говорит она.
Иду за ней. Она тянет с силой меня за руку, как будто мы куда-то опаздываем.
Иду за ней, чуть ли не бегу через толпы зевак, через толпы прохожих, вечно куда-то спешащих.
В садик за детиной, в школу за детиной, к сестре за детиной.
Домой.
К детине.
Она довела меня до такси, и мы уселись на заднее сиденье. Она назвала адрес, мы тронулись.
Час пик кончился. И мы добрались до места достаточно быстро. В пути не обмолвилась и словом. Может, разве что, нелепыми мимолетными гляделками.
Город прекрасен в расцветающем мае. Прекрасен без людей глубокой ночью.
Конечно, не везде и не всегда.
Только в особые праздники, когда отходы этого города – люди – спят с похмелья, глубоко зарывшись в своих норах никчемности и неузнаваемости.
Она сидела и не поворачивалась в мою сторону, как будто меня с ней вовсе нет рядом. Всем видом она говорила о том, что это обычный ее вечер, обычное возвращение из бара. Или с работы.
Впрочем, у меня был такой же вид. Я был уверен в этом.
Мы остановились у засраной пятиэтажки где-то глубоко в богом забытых дворах. Она расплатилась с таксистом и вышла из машины. Я последовал за ней.
Мы зашли в подъезд.
– Здесь твое ложе? – спрашиваю.
– Специально для вас, мой хороший, – отвечает она.
– Весьма мило.
– У меня нет протухшей курицы, – говорит, – но, если захотите есть, можете сделать бутерброд. Там где-то колбаса валялась.
– В холодильнике?
– Что? Нет, что вы. В мусорном ведре. Это специально для гостей.
– Вы хотели сказать, для меня?
Она просто улыбнулась в ответ.
Мразь.
Мы поднялись на этаж. Кажется, третий, если не ошибаюсь. Она открыла дверь, и мы пошли внутрь.
Скажу сразу, даже моя квартира выглядела и пахла в разы лучше, чем эта. Здесь несло рваниной вперемешку с острым запахом женского одеколона. А в купе с запахом просроченных яблок получался просто отвратительный, невыносимый запах, от которого даже слезы появлялись в глазах.
Нас встретила весьма
Весьма странное решение дизайнеров интерьера.
И тут же я захотел домой.
– Чувствуйте себя как дома. Хотя нет, не смейте, это место создано, чтобы ненавидеть мир и собственную жизнь, поэтому я желаю вам именно такого же ощущения.
Она скалилась, она язвила и бросала все силы на то, чтобы я возненавидел ее.
– Там спальня, там ванная, на приготовления тебе 20 минут.
Она изменилась в голосе. Как будто стала какой-то другой, в одно мгновение перешла на «ты», в одно мгновение почувствовалась жуткая агрессия.
Она тыкнула на своих цифровых часах время, и сама приступила к приготовлению.
Только к чему готовиться?
Если спросить ее, выставит ли она меня за дверь?
Может, она хочет убить меня. Или заключить договор, по которому я буду убивать ее ненавистников. Может, она хочет, чтобы я перемыл ее квартиру для продажи.
Так или иначе, дверь уже закрыта, а она начала раздеваться.
Кажется, все не так плохо.
Но, о боже, эти изгибы тела поначалу ввели меня в ступор. Вдоль всей спины на пояснице тянулась неглубокая ямка, прямо до черных трусиков в кружевах.
Как банально.
Темные волосы с головы спускались чуть ниже лопаток. И едва смуглая кожа придавала этой картине невероятный блеск.
Твою мать, она красивее всех, кто был до нее.
Мой дьявол.
Она обернулась, заметила, что я даже с места не сдвинулся, и сказала:
– Ты может уже начнешь что-нибудь делать? У тебя всего 20 минут, а ты себя ведешь, как будто первый раз видишь женскую грудь, малыш.
Малыш, чтоб ее черт оттрахал. Еще никто меня малышом прежде не называл.
Никто, кроме нее.
Да что она вообще о себе возомнила?
Я отправился в ванную, там же и разделся. И уже стоя под душем, меня посетила мысль, какого дьявола я вообще еще здесь? Почему не развернулся и не ушел? Почему не послал её еще в баре, когда уже вроде бы уходил.
Нужно было так и сделать: сразу послать ее.
Сраное чувство нужды. Нужды, которую необходимо утолить.
Жажда.
Хотя, я мог бы и подсесть к другой.
Я придушу ее, когда она уснет. Да, точно.