Бюро темных дел
Шрифт:
За поворотом туннеля Аглаэ наткнулась на дверь с зарешеченным смотровым окошком. Она этого не ожидала, но машинально прикрыла огонек фонаря рукой. Стараясь не споткнуться в полумраке, девушка осторожно приблизилась к створке и поднялась на цыпочки, чтобы заглянуть в окошко.
За дверью было помещение довольно больших размеров. Судя по древней кладке, построили его очень давно. Возможно, когда-то это был тайный склад контрабандистов, привозивших товар по реке. Четыре факела в настенных держателях освещали подземное пространство, и в их зыбком свете перед Аглаэ предстала удивительная картина. Мадам де Миранд и буржуа, служивший ей кучером, молча стояли в одном
– Вы чувствуете, как ваше тело тяжелеет, уподобляясь тяжелому своду у вас над головой. Эта тяжесть заставляет вас погружаться в глубокий сон. Медленно, почти незаметно, она затягивает вас все глубже, и вы поддаетесь. Вы смотрите на свет. Это звезда сияет вам в ночном мраке. Черное светило ведет вас в ночь за собой. Но что есть ночь? Что есть день? Где белое? Где черное?
Монотонно произнося слова этой странной сумрачной литании, человек в коричневом рединготе размеренно покачивал над головой «пациента» масляной лампой, и тот неотрывно следил за качающимся отражением пятна света в зеркале.
– Вы чувствуете себя всё лучше и лучше. Ваше дыхание замедляется. Мускулы расслабляются. Вы слышите только мой голос. Вы не видите ничего, кроме этой звезды. Мой голос и звезда. Звезда и мой голос. Они направляют вас, ведут прочь из ночного мрака. Они указывают вам путь.
Аглаэ затаила дыхание. Гипнотический эффект этой странной речи с повторяющимися словами и звуками начинал действовать и на нее: девушка почувствовала, как ее охватывает парадоксальное состояние блаженства, словно голос доктора Тюссо, как целительный бальзам, снимал напряжение и рассеивал тревоги. Она была так поглощена происходящим в помещении за дверью, что не услышала шагов позади себя.
Когда Аглаэ заметила опасность, было уже поздно. Дуло пистолета уперлось ей в спину, и ухо обожгло чье-то горячее дыхание.
– Что же это вы под дверью топчетесь, милочка моя? – прозвучал ироничный голос. – Если мы войдем и присоединимся к моим друзьям, вам будет гораздо лучше видно и слышно.
Аглаэ, похолодев от страха, обернулась – и вздрогнула. Она узнала человека, который угрожал ей оружием. Узнала и не поверила своим глазам:
– Вы? Это вы?.. Здесь?.. Я больше ничего не понимаю…
Глава 38. Заговор
– Вот это да! Подружка инспектора Верна! Разрази меня гром, если я ожидал вас тут встретить! Неужто вас никто не предупредил, что любопытство – весьма опасный порок?
Комиссар Фланшар, увидев лицо девушки, с первого взгляда узнал в ней хорошенькую незнакомку, которая две недели назад заявилась рано утром на улицу Иерусалима, чтобы выспросить адрес своего, как она сказала, любовника. Непонятно было только, что она делает здесь, в подземельях, и главное, откуда ей известно об их тайном убежище.
Тычком пистолета в спину комиссар заставил ее войти в помещение за дверью, испытывая нараставшее
Когда Аглаэ и следом за ней комиссар переступили порог, на лицах троих находившихся в подземном помещении людей отразилось удивление. Лишь сидевший перед зеркалом мужчина и бровью не повел, будто ничего не заметил. Он продолжал сидеть неподвижно, завороженный отражением лампы, которой доктор Тюссо покачивал над его головой.
Актриса шагнула к этому незнакомцу, которого считала виконтом де Шампаньяком, но Фланшар очередным тычком в спину направил ее к парочке, стоявшей в углу зала со сводчатым потолком. Мадам де Миранд наблюдала за девушкой со злобой и презрением; прекрасное надменное лицо слегка кривилось под влиянием едва сдерживаемых эмоций и оттого казалось почти вульгарным.
– Кто это такая? – ледяным тоном поинтересовалась мадам де Миранд. – Что она здесь делает?
– У меня есть все основания полагать, что она за вами следила, – раздраженно отозвался Фланшар. – И меня это, надо сказать, не радует. Я же предупредил вас, что нужно удвоить меры предосторожности. Впрочем, мы еще вернемся к этой теме, не здесь и не сейчас. В данный момент важнее всего, чтобы наш пациент не пострадал от внезапного вторжения.
– О чем вы? – нахмурилась мадам де Миранд.
– Лучше прервать последний сеанс внушения. Ставки слишком высоки, чтобы можно было допустить хоть малейший риск. Виконт уже погружен в транс – воспользуйтесь этим, чтобы отвезти его обратно в особняк. Завтра утром он ничего не будет помнить. Отправляйтесь, доктор Тюссо вам поможет. – Фланшар перевел взгляд на спутника мадам де Миранд, упитанного буржуа. – А вы останетесь со мной. Поболтаем с этой любопытной юной особой: надо выяснить, кто ее послал и не разнюхал ли инспектор Верн про нас еще что-то, о чем мы пока не в курсе.
Куртизанка, покорно кивнув, направилась к виконту, однако, поравнявшись с Аглаэ, остановилась, и на ее губах появилась жестокая усмешка. Она подняла голову пленницы за подбородок рукой в перчатке и вперила пронзительный взгляд ей в лицо.
– Какая жалость, что мне надо уйти, – промурлыкала мадам де Миранд, поглаживая кончиками пальцев длинную шею актрисы; затем пальцы скользнули ниже, к декольте. – Я бы с удовольствием занялась тобой лично. Уверена, мне удалось бы вырвать из столь прелестной груди сладкозвучные стоны…
Аглаэ и так подозревала, что ей уготована незавидная судьба, но, услышав такое недвусмысленное подтверждение, да еще произнесенное спокойным тоном с ноткой садизма, похолодела от ужаса. Ей хотелось оглушительно заорать, чтобы очнуться от этого кошмарного сна. Но страх парализовал ее и лишил дара речи. Не в силах пошевелиться, она могла лишь взглядом следить, как Эмили де Миранд помогает доктору Тюссо поднять виконта со стула. Каждое движение Шампаньяка казалось неестественным, механическим, и это напомнило молодой актрисе парад автоматов, виденный ею когда-то на бульваре Преступлений.