Бывшая принцесса
Шрифт:
У люка стоит Вук, который хмуро смотрит на меня, когда Николай выползает наверх. В момент мне хочется, чтобы он закрыл крышу и оставил меня гнить здесь, но серб молча уходит. Я поднимаюсь и иду в шести шагах следом, что несложно со скоростью Громова. Он здесь…едва жив и просил убить его.
— Глава.
На слова Джека поворачиваются три головы: Вук, Николай и я.
***
НИКОЛАЙ
Я поворачиваю голову, пусть и не узнаю голос. Вслед за мной поворачивает и Вук Бранкович. Что здесь делает глава сербской Братвы и мой старший
— Подготовьте вертолет. Мы улетаем.
Точно бред, потому что на обращение отвечает женщина за моей спиной.
Квин обходит меня, что не вижу ее лицо, только покачивающиеся в такт шагам яркие волосы. Я ненавижу жару, особенно последние три дня, но готов лететь на этот огонь. Квин. Я ее ненавижу ненамного меньше, чем люблю.
Если бы она была не в силах меня вытащить, то продолжал бы умолять прикончить меня. Я никогда не умолял. Мне хочется получить от нее как можно больше боли, чтобы стереть из долбанного сердца.
Я приехал к Рабаху за новым соглашением, переносом портовой части. Ему не понравилось предложение настолько же, как мой комментарий об его обращении со своей женой. Я не позволил повторно ударить Аззу. Это было ошибкой. Женщине достанется куда больше после инцидента, а меня попросили подумать, а затем отправили в один из лагерей, как и четырех солдат — всех, кого взял с собой. По пути удалось прикончить четырнадцать и наткнуться на сербов. Конечно. Вот почему Вук здесь…но Квин? И Глава…она заняла мое место? В любом случае никто бы не вошел в Братву без ведома остальных членов, а говорящий мужчина — незнакомец и не русский.
Голова не варит, она откровенно кипит даже после порции воды и более свежего воздуха. Но я действую на рефлексах, когда со стороны столба, к которому я был привязан больше часа, выскакивает албанец с пулеметом. Я вытаскиваю пистолет из-за пояса серба в обмундировании. Делаю несколько выстрелов через адскую боль, напрягая руку. Кажется, орудие вот-вот выскользнет из хватки. Я судорожно осматриваюсь, едва не теряя сознание от резких движений, когда вижу Квин совсем рядом.
***
КВИН
Самые необдуманные действия в своей жизни я совершаю рядом с Николаем. И я делаю несколько быстрых шагов к нему, еще не зная, от чего собираюсь защитить раненого мужчину.
Но поворачиваюсь грудью, когда слышу механический щелчки в его пистолете — у него закончились патроны. Я бесприцельно стреляю в сторону, когда меня отбрасывает жгучая боль.
Поняв направление, в котором скрывается противник, воздух пронзает еще десяток пуль союзников, но я уже не обращаю на это внимание. Пытаюсь сдерживаться, но вскрик вырывается из груди, когда прижимаю руку к клокочущей ране около ключицы или правее. Я не понимаю. Хочется потерять сознание, но я прилетела, чтобы удостовериться, что Николай в порядке. Он падает ко мне, заставляя принять горизонтальное положение на теплой земле, придерживает голову.
Он
— Ты цел?
— В отличие от тебя, Львенок.
— Куда меня ранили?
— Предплечье.
Это не должно напрямую навредить детям.
Я невольно всхлипываю, чувствую, как по руке бегут струйки крови, когда погружаюсь в тьму. Она пульсирует, то забирая, то выталкивая в реальность.
***
НИКОЛАЙ
Адреналин активизировал организм, но сейчас я ненавижу свое чертово тело, потому что не смог среагировать, не могу нести Квин до медицинской палатки. Плетусь следом, заставляя себя делать более широкие шаги.
— Ты хреново выглядишь. — говорит Вук.
— Я не в настроении крутиться перед зеркалом.
В мед группе серба есть женщины, которые на ходу разрезают футболку Квин. Она ранена в плечо, ближе к предплечью. Это хорошо.
Меня сажают на кушетку в вертолете. Обтирают раны, ожоги, наносят мази и бинты. Кажется, я весь в них, но говорят, это для того, чтобы перенести полет. Собираются вколоть антибиотик и обезболивающее, от которого я погружусь в сон.
Через открытый трап в вертолет я больше не вижу врачей Квин. Как я мог их упустить? Прошло не больше часа.
Отмахиваюсь от уколола, вставая. Мне преграждает дорогу Глава сербов. Он уже избавился от бронежилета.
— Ты раненый. Куда идешь?
— Убедится, что с моей женщиной все в порядке.
Вук говорит, когда оказывается за спиной:
— Ты знаешь, что это она, верно?
Я еще не решил, что делать с предательством Квин. Никто в Братве о нем не знает. Никто, кроме нас двоих не должен быть в этом замешан.
— Никому ни слова.
— Она стала одной из Глав ирландской мафии, Ник. — говорит вслед — И готова пойти по головам, если наняла нас.
Смех раздирает больное горло, но схожу с вертолета. Ко мне хотят прилипнуть мои люди, но слишком хорошо меня знают, чтобы остаться на месте. Большая часть жива, это охренеть какое чудо.
Мне нужна третья точка опоры, чтобы наверняка не упасть сожженным лицом в землю, но я беру каждую мышцу под контроль.
Импровизированный медицинский пункт сворачивают, Квин нигде нет. У трапа в ее вертолет стоит долговязый мужчина скорее всего мой ровесник. Он бросает окурок на землю, заметив меня, поворачивается к кабине.
— С дороги. — отталкиваю всем телом.
— Мы уже готовы к взлету, вам лучше убраться к своим людям.
Ему чертовски везет, что я в худшем из своих состояний.
— Куда вы едете?
— Мисс МакГрат сказала лететь в Великобританию.
До Сербии лететь в десять раз меньше.
И блять МакГрат? Только через мой труп.
— Мы летим в Россию.
— Я не собираюсь нарушать приказ Главы. — упрямо он, рядом встает второй ирландец, он звал Квин к вертолету перед обстрелом.