Бывшие. (Не)покорная истинная для адмирала

Гераскина Екатерина

А ещё странный факт того, что я смогла забеременеть, даже когда знала, что Торгард как наследник богатейшей аристократической семьи всегда пил зелья, исключающие появление наследника вне брака.

Возможно ли то, что Торгард не знал о сбое, что дало это зелье? Выходит, наша истинность была сильнее? Нужно будет уточнить этот вопрос. Только не у него.

На талию легли горячие ладони. Притянули меня к своему торсу. Торгард гладил меня по спине. А я дышала, но задыхалась.

Я смотрела на ясную, слепящую от солнечных

бликов воду, но ничего не видела.

Я даже больше не ощущала запах соли, морских водорослей и свежего ветра. Всё моё внимание было направлено на запах разгоряченной кожи дракона, стоящего позади меня.

Страх за жизнь, если император пожелает избавиться от меня, отошёл на второй план. Я знала, Торгард не бросает слов на ветер. Он защитит.

— Почему? — едва выговорила безэмоциональным голосом.

— Что почему, Лис? — прошептал Торгард, стоя позади меня. Я выпрямилась, его ладонь со спины пропала.

Стало холодно, и захотелось, чтобы он вернул её. Но нет. Я не попрошу подобного.

Торгард тяжело вздохнул, опершись на рейлинги корабля и заключив меня в капкан своих рук. Я развернулась. Поза была странной, близкой, интимной. Но сейчас никого кроме нас не было.

Не было шума волн.

Не было попутного ветра.

Не было команды адмирала, сирены, контр-адмирала, и Фирена.

Никого.

И ничего.

Был только Торгард и я.

И пять лет пропасти между нами из-за лжи.

Я смотрела в глаза Торгарду, блуждала по лицу, по легкой щетине, по жесткой линии губ, по острым скулам, квадратному подбородку и широкому лбу.

Он стоял передо мной, суровый и непоколебимый, как скала, и в его глазах горел огонь, который не мог погасить ни один шторм. На меня уже смотрел дракон и ждал от меня реакции.

Но я всё ещё ждала ответа на свой вопрос и повторила.

— Как ты мог поверить, что я могла быть с другим? — мой голос был холодным и безэмоциональным. — Тогда это полный бред.

Торгард вздохнул, его голос стал более мягким, но всё ещё сохранял резкость.

— Истинные не так часты сейчас, Лис. И я не хотел, чтобы ты была со мной только из-за этого. Я хотел, чтобы ты сама поняла, что мы связаны как люди, что просто любят друг друга. Но я ошибся. Я был дураком. Надо было сразу поставить тебя перед фактом, как только мы встретились. Поставить метку.

Он склонился надо мной, я грудью ощущала жар, исходящий от него.

— Но я не хотел, чтобы ты была со мной только из-за связи моего дракона. Я хотел, чтобы ты выбрала меня по собственной воле. Ты человек, Лис. И не способна чувствовать истинность.

«А значит могла… изменить, могла найти другого», — делала я сама вывод из его слов.

Моё сердце застыло. Я не могла найти слов. Мы смотрели друг на друга, море шумело вокруг нас, но в этот момент всё замерло.

— Я наполовину сирена, наполовину драконица, — произнесла я. — Но я не знала этого…

тогда. Я не знала, что не человек.

— Мы оба были в неведении. Я о том, что ты не человек, ты о том, что истинная.

Я развернулась в кольце его рук и снова посмотрела на горизонт. Ветер поднимался. А потом на ухо раздался хриплый, но острый как нож вопрос.

— Так ты чувствуешь, Лис, что я твой истинный?

Глава 40

Я замерла, почувствовав, как слова Торгарда пробрались в самую душу.

Не знала, что ответить. Его вопрос был прямым и требовал ответа, который я не была готова дать. Мои губы дрогнули, но слова застряли в горле.

Торгард не отводил от меня взгляда. Его глаза, глубокие и полные силы, словно гипнотизировали.

Я чувствовала жар его тела, его дыхание, смешанное с солёным воздухом моря. Каждый нерв моего тела был натянут до предела, как струна. Казалось, что всё вокруг исчезло — только мы двое, на этом корабле, в этом мгновении.

— Ты должна понять, Лис, — его голос стал ещё более низким и пронзительным. — Я не собираюсь скрывать свои чувства. Я не хочу терять время. Мы итак потеряли его непозволительно много.

— Торгард, — опустошенно произнесла я. — Это слишком... всё это... слишком.

— Ты говоришь, что наполовину сирена, наполовину драконица. Не знаю, способны ли полукровки чувствовать истинность. Чувствуешь ли её ты, или же ты просто не хочешь отвечать. Ты должна знать, что я тебя не отпущу, — его голос стал резче, в нём звучала боль.

Мои губы сжались, и я отвела взгляд, не в силах выдержать его пристального взгляда.

Мы стояли на палубе, окружённые тишиной моря, и его слова резали меня словно ножом.

Ветер поднимался, играя с моими волосами, но внутри меня бушевала буря эмоций.

— Торгард, — начала я холодно, пытаясь найти слова, и не показывать как же мне больно. — Я не знаю, что чувствую. Всё так запутанно.

Я смотрела в его глаза, видела в них страдание и отчаяние. Он тоже страдал. От этой неизвестности, от этой неопределённости, которая мучила нас обоих. Но я не могла найти в себе силы сказать ему то, что он хотел услышать. Потому что сама не знала, что чувствую. Еще недавно я ненавидела его. А теперь…

— Я не знаю, — прошептала я. — Я не знаю, что я чувствую. Всё это... слишком сложно.

Торгард тихо выругался, его руки сжались на моих плечах, но не причиняли боли. Он был слишком силен, слишком велик, чтобы не понимать своей силы. Но он не хотел ранить меня, это я знала.

— Лис, — его голос был теперь хриплым. — Ты не понимаешь, что я чувствую к тебе. Я сражался с этим, боролся, но не смог. Ты моя истинная. Моя половинка. И я готов сделать всё, чтобы ты это поняла. Чтобы ты почувствовала то же самое.