Бывшие. Папа для Оливки
Шрифт:
А вот самого Диму в настоящий момент, похоже, мало что смущает. Он как танк прет напролом.
– Извини, я очень хотел тебя увидеть, – мужчина прижимает меня к стенке и покрывает лицо нежными поцелуями. – Не удержался. Заразы не боюсь, если что. Я очень соскучился, – понизив голос, шепчет и блуждает по телу ладонями, то сжимая, то касаясь чувствительных местечек.
– Дим…Пожалуйста…Не сейчас…Не надо…
Но зайти далеко не получается, потому что одна маленькая сопливая и кашляющая амазонка, как обезумевшая, выскакивает
– Ай! Ччччерт!
– Моя мама! Уйди!
Дима отскакивает, потирая травмированную конечность, и недовольно глядит на Оливку, которая тянет ко мне ручки. Поднимаю дочь и прижимаю к себе, автоматически проверяя на наличие хрипов.
– Извини, – чмокаю Диму в щеку, мысленно восхищаясь моей маленькой защитницей. – Оливка все же разболелась, поэтому не в духе.
– Ничего страшного, – вздыхает, но во взгляде явственно читается недовольство. – Держи пакет с игрушкой. Возьмешь, когда будешь в настроении, хорошо? – подмигивает Оливке. – А это тебе. Тут фрукты, твоя любимая панна-кота с манго и свежие клубника с малиной.
– Ох, ты нас балуешь…
– Мне приятно баловать моих девочек.
Эта фраза режет меня. Мы не его, – проносится в голове. Есть мы с Оливкой, и есть он. Каждый сам по себе. Мы вместе, потому что…
А почему, кстати?..
Но я стараюсь отмахнуться от всех этих мыслей. Тем более, у Оливки урчит в животе.
– Мы приготовили пасту с красной рыбой, поужинаешь с нами? – все же спрашиваю, не обращая внимания на недовольное сопение дочери.
– С удовольствием, – не успеваю отклониться, и Дима чмокает меня в щеку. Разувается и, что-то напевая себе под нос, проходит в ванную мыть руки.
Ужин проходит более-менее. Мы непринужденно болтаем с Димой обо всем подряд. Вот только Оливка ковыряется вилкой в еде, а потом и вовсе просится спать, повышая градус моей тревоги.
Я чищу зубы дочке, с диким скандалом промываю нос и обнимаю, укладывая малышку спать. Обычно я лишь целую ее перед сном, и дочь засыпает самостоятельно, но, когда она болеет, мне очень хочется быть рядом, дать ей максимально любви и тепла.
Глажу дочь по кудряшкам. Она такая милая, такая сладкая, ну, как можно ее обижать? Как можно соревноваться за ее внимание и не пытаться понять, что она переживает, что у нее отнимут то единственное и дорогое, что есть – маму?!
Как у любой матери, когда обижают ее ребенка, во мне мгновенно поднимается десятиметровая волна злости.
Я почему-то отчаянно хочу, чтобы Диме надоело ждать, и когда я выйду, его уже не будет на нашей кухне.
Но все же обнаруживаю его стоящим у окна в гостиной в расслабленной позе, с расстегнутой рубашкой. Кажется, мужчина вообще никуда не собирается.
С горящим взглядом в два шага Дима оказывается рядом. Молча, не замечая моего недовольного лица, он наклоняется и жарко целует. Сжимает мою грудь, ягодицы,
Раньше я заводилась с ним в пол-оборота, но сегодня…я сухая.
Стою столбом. Руки опускаются вдоль туловища.
Перед глазами насмешливый взгляд Клима с кривоватой ухмылкой. Разочарование в его глазах. Как будто…я изменяю ему. Он медленно качает головой из стороны в сторону, как будто предостерегает от глупостей.
– Что сегодня с тобой? – хрипит Дима. – Детка, я же не железный… Нет, я конечно, могу постараться, но…
– Все в порядке, – перебиваю, суматошно поправляя одежду. – Извини, я не могу. Не сегодня. Просто за Оливку переживаю очень.
Дима раздраженно закатывает глаза, с психом поправляя брюки и застегивая рубашку.
– Ты очень утрируешь. Все дети болеют.
– Оливка – не все! – рявкаю, отходя к окну и становясь спиной к Диме. Складываю руки на груди. Закрываюсь от мужчины. Перехожу на жесткий тон. – Ты же знаешь, что у нас особый случай. И, если честно, меня в последнюю очередь волнуют все остальные дети. Я переживаю за жизнь и здоровье своего ребенка.
Позади гробовая тишина. Я кожей чувствую его недовольство.
– Что сегодня с тобой? ПМС, что ли?!
Нет, просто прошлое постучалось в дверь…
И что-то мне подсказывает, что мы встретимся еще. И очень скоро.
Глава 8
Дина
– Ты какая- то пришибленная сегодня, – многозначительно заявляет Даша. Облизывает ложку с шоколадным кремом от торта так, что, как минимум, трое мужчин, что давно глазеют на подругу, пожирая глазами, роняют челюсти на стол.
Даша – моя самая близкая подруга и по совместительству крестная моей Оливки. Мы с ней ходили в одну группу садика, подрались в первый же день из-за куклы, а потом стали не разлей вода и дружим вот уже…в общем, очень много и долго дружим.
Даша, она очень эффектная. Светлые, длинные волосы, пухлые от природы губы, «татарские» скулы и пронзительный голубой, как чистое небо, взгляд. Все это дополняется высокой фигурой, упругой соблазнительной грудью и округлыми бедрами. Сколько себя помню, парни и мужчины за ней оборачиваются толпами.
Вот только Даша их не замечает совершенно. Ее сердце вот уже десять лет занято мужем. Они поженились, будучи студентами и успели многого достичь вместе. Я горжусь и восхищаюсь их семьей. Они для меня эталон, флагман, на который я всегда ориентируюсь.
– Я вчера встретилась с отцом Оливки.
Даша замирает. От удивления перестает даже жевать свой торт. С трудом сглатывает и скашивает взгляд на Оливку, которая с особым удовольствием уплетает свои любимые макароны. Заметив на себе заинтересованный взгляд обожаемой крестной, дочь широко улыбается и протягивает ложку, чтобы поделиться любимым блюдом.