Бывшие. Соври, что любишь
Шрифт:
— Перестань от меня прятаться, пожалуйста.
Сердце разгоняется за какую-то секунду, в голове мутится.
— Боже, что ты делаешь? — хватаю его руку и пытаюсь вывернуться.
— Прошу тебя остаться и пытаюсь пресечь очередной твой побег, — говорит возле моего уха.
Очень тихо, но так, что подгибаются колени.
— Я не могу, — бормочу и вырываюсь.
Вылетаю на лестничную клетку, скатываюсь на два этажа вниз и приваливаюсь к стене.
Пытаюсь выровнять дыхание, но я будто во сне. Это все вообще было реально?
Да, я видела его взгляды в те редкие моменты, когда мы сталкивались в его коридоре, но старалась игнорировать их. Что мне теперь делать с этим? Как возвращаться?
Телефон пиликает сообщением от водителя, который спрашивает, собираюсь ли я вообще выходить.
Нетвердой походкой спускаюсь, игнорирую размусоливания таксиста на тему того, какие все безответственные и что он тут вообще-то в простое стоял.
Ничего, что простой оплачивается из моего кошелька.
Завтракаю прямо на работе. У нас тут стоит небольшой холодильник, из которого я достаю колбасу, сыр и хлеб, делаю себе бутерброд и кофе.
Пока никого нет, быстро все съедаю и подчищаю за собой следы. Приемы пищи в учительской не приветствуются, да и я раньше не наглела, но сейчас не могу переступить через себя и сесть за один стол с Максимом и Глебом. Мы не семья. Мы друг для друга никто. У нас нет общего статуса, кроме того, что я учитель Глеба.
Школьное утро затягивает.
Уроки, контрольные, проверки. Ольга зашивается со своим классом.
— Нет, ну ты смотри! Прохлаждается она! Скажу Анне Сергеевне, чтобы класс тебе дала! — шикает на меня, а я лишь улыбаюсь.
— Все классы распределены, так что давать мне некого.
— Значит, моих заберешь!
— Не заберу, мне нельзя. В твоем классе мой сын, — уже откровенно посмеиваюсь.
— Точно, — взмахивает она руками.
— А что такое, дети достали тебя?
— Дети? Их родители! Матерям Артамонова и Шевелева в голову точно что-то стукнуло! Планируют поездку на базу отдыха за городом. Типа хотят для детей мероприятие организовать, только почему-то настаивают, что мужчины тоже должны присутствовать. И непременно там должен быть отец Глеба Никонова.
Сердце отбивает припадочный ритм.
— А Максим Аристархович что? — стараюсь говорить ровно.
Ольга вздыхает удрученно.
— А Максим Аристархович сказал, что сейчас ему не до школьных активностей. И ты знаешь, я понимаю его! У мужика бизнес, а эти клуши раскудахтались! Наверняка хотят на природе перед ним порисоваться.
— И чем все закончилось?
— Да ничем! Продолжают продавливать свою идею! Ой, звонок! Я побежала!
У меня окно в расписании, поэтому сбегаю в больницу навестить Лешку, потом приезжаю обратно.
День пролетает быстро. После обеда школа заметно пустеет, а у меня факультатив с учениками, которые будут сдавать мой предмет на экзамене. Когда уходят и они, снова плетусь в учительскую.
Учителя потихоньку расходятся, я же думаю о том, что такими
Распахивается дверь, и в учительскую заглядывает Никонов.
— Максим… Аристархович? — быстро исправляюсь и поднимаюсь на ноги.
Максим окидывает взглядом учительскую, в которой кроме меня нет никого, и говорит тихо, зная, что нас не услышат:
— Поехали домой, Уль.
На часах пять вечера, я планировала отсидеться тут еще часа два-три.
— Но мне надо проверить контрольные, — оборачиваюсь, чтобы показать на стопку с тетрадями, а на столе ничего нет, потому что их я проверила еще утром.
Роняю руку и выдыхаю. Чем крыть?
Максим не теряясь заходит в учительскую и прикрывает за собой дверь, подходит к вешалке, снимает мое пальто, распахивает полы и помогает мне одеться.
Я же покорно просовываю руки в рукава и только собираюсь отойти, но Максим разворачивает меня, а потом перехватывает за грудки и дергает на себя, впечатываясь своими губами в мои.
Глава 38
Максим
Когда-то давно, когда мне было двадцать восемь лет, я влюбился. Потерял голову от ощущений, которых не испытывал ранее. Неожиданно мир начал крутиться вокруг смешной кудрявой девчонки, которая заставляла сердце учащенно биться каждый раз, когда я ее видел.
Тогда, тринадцать лет назад, я не понял своих чувств, ведь раньше я не испытывал подобного. С Моникой всегда все было очень просто, понятно.
А тут карусель из эмоций.
Сейчас, глядя на Ульяну, каждый раз я откатываюсь назад, в прошлое, где мы были свободные, счастливые.
Жаль, что мне тогда не хватило мозгов и мужества распознать любовь, просто принять ее как данность.
Ульяна больше не та легкая и веселая девчонка, нет. Но и я после всего, что было, отчетливо понимаю, чего хочу.
Незакрытый вопрос лишь один: как сделать так, чтобы желаемое осуществилось. Как устроить все безболезненно, так чтобы не пострадал ни один из моих сыновей. Как вернуть женщину, которая дорога мне?
Ульяна упорно бегает от меня. Не нужно быть семи пядей во лбу, чтобы понять, что ей некомфортно у нас с Глебом и она чувствует себя не в своей тарелке.
А я каждый раз, когда Уля сбегает, срываюсь за ней. Отпустить не могу.
Я знаю, что всю эту неделю она торчит в школе. Просто чтобы не идти домой, ко мне. Поначалу я решил дать ей пространство для маневра, но, кажется, если оставить все как есть, она станет ночевать в школе.
Когда я подъезжаю к школе, вижу, что на парковке остались лишь пара машин. Минуя охранника, поднимаюсь на второй этаж. Коридор пуст, как и школа в целом.
Прямиком направляюсь в учительскую, где и нахожу Ульяну. Она растеряна и шокирована мои приездом без предупреждения, а у меня возникает желание изучить ее ежедневное расписание и приезжать за ней к последнему уроку, иначе она однажды попросту не вернется домой.