Бывших не бывает
Шрифт:
Бугай слегка повернул руку пленника. Тот сначала взвизгнул, потом застонал, а потом и вовсе тихонько завыл. Подождав немного, отец Меркурий слегка кивнул, показывая, что хватит. Низколобый ослабил хватку.
– Ты кто? – повторил отставной хилиарх.
– Да пошёл ты кобыле в трещину! Отпусти, залупа конская!
– Грубит, – сокрушённо обратился Меркурий к старшему соглядатаю. – В грех гнева и злословия впадает.
– Грубит, – согласился тот и снова кивнул напарнику.
– Ну что же ты, дурашка, – подал вдруг голос тот.
Священник вздрогнул – уж больно не вязался с внешностью пытошника этот тонкий и ласковый голос.
«Ничего
– Да вертел я вас, погань помойную! Дерьмо жрать заставлю! Ты знаешь, на кого наехал, стерво?! Сами себе кишки на столб мотать будете, недоноски! – дёргался и орал в это время пленный.
– Не груби, дурашка, вишь, батюшка пред тобой. Ты сейчас лаисси, а отче святой за грехи наши лоб расшибши отмаливаючи… И не совестно тебе? – с этими словами узколобый вывернул многострадальную руку грубияна под каким-то вовсе непредставимым углом.
Поток ругательств оборвался на полуслове. Пытаемый задёргался, попытался отползти и тоненько завыл. Пытошник ещё чуть-чуть довернул руку. Глаза у пленника начали закатываться, а по портам расплылось пятно мочи.
– Довольно, – тихо сказал старший.
Узколобый ослабил хватку. Пленник судорожно втянул воздух и тихо заскулил.
– Кто? – вновь поинтересовался отставной хилиарх.
– Бесстуж [34] я, отче! Бесстуж! – затараторил, захлёбываясь, допрашиваемый.
34
Бесстуж (др. – рус.) – личное имя и прозвище. Бесстыжий, не имеющий совести.
– Кто послал?
– Антип!
– Зачем?
– Велел следить, куда ходишь, с кем говоришь, о торговых делах не спрашиваешь ли!
– Ты один?
– Один, отче, один!
– Врешь!
– Не врёт он, отче, просто дурень, – подал голос старший. – Антип половину сволочи, что вокруг торга ошивается, настрополил, только мы им, гм, мешали…
– Благодарю, сын мой, – кивнул отец Меркурий. – И хозяина своего ещё раз от меня поблагодари.
– Сделаю, отче, – старший поклонился. – А с этим что?
– Пусть проваливает! – отец Меркурий обнаружил, что так и стоит с ножом в руке и, слегка смутившись, сунул клинок за голенище. – Всё, что знал, он уже рассказал.
Узколобый, повинуясь кивку напарника, отпустил Антипова доглядчика. Тот кое-как, со стонами и всхлипываниями, поднялся на ноги.
– Пшёл вон! Что Антипу соврать – сам придумаешь. И пеняй на себя, если он тебе не поверит! – Старший поднёс к носу освобождённого пленника кулак.
Тот кивнул, соглашаясь. И чуть не рухнул – это узколобый от души влепил ему пинка по заднице, указывая направление движения и добавляя прыти.
Когда пыль за ускакавшим Бесстужем осела, старший повернулся к отцу Меркурию:
– Счастливого пути, отче! Ежели что, мы рядышком. Ты нас не видишь, но мы есть, не сомневайся.
– Погоди, – остановил его отставной хилиарх. – Скажешь Феофану – надо встретиться. Через два дня от этого. После обедни. В кружале. Он знает в каком.
– Сделаю, – склонил голову доглядчик. – Ты иди, отче, а мы следом.
Отец Меркурий кивнул, повернулся и пошёл своей дорогой. Шагов через пятьдесят он не выдержал и оглянулся. На улице никого не было.
На
Но вот во время обедни в день встречи мысли вернулись.
«Что ж, брат во Христе, посмотрим, что ты мне скажешь… Похоже, я ему очень нужен, и он хочет мне нечто предложить, и это «нечто» – не приказ поставлять информацию. Если и будет поводок, то длинный, и за который при случае я тоже смогу дёрнуть. Феофан этого не понимает? Сомневаюсь! Тогда зачем ему это? Что он задумал? Просто забраться повыше? Не похоже. Как он там говорил: «Истина у них своя. У каждого. Собрать же ту истину – подвиг воистину вселенский. Одному такую тяжесть ни за что не поднять». А ещё: «Надо, чтобы не один за весь мир радел». Значит, будет предлагать радеть вместе? Что-то мне не по себе… Когда союз предлагает ищейка из тайной стражи, да ещё такая непростая – жди беды!
И всё же интересно, в чём же его вселенская истина и как он предлагает за неё порадеть? Сегодня узнаешь, Макарий, даже если это знание будет последним в твоей жизни. Теперь ему придётся открыться достаточно, чтобы я начал хоть немного понимать, что к чему! Да и этот ядовитый гриб Антип тоже! Придётся везде ходить с опаской и ждать нападения – такие, как он, в Константинополе склонны к простым и надёжным решениям. Есть человек – есть проблема, нет человека – нет проблемы.
Или с этим Бесстужем мне показали спектакль, а Антипа приплели сюда для декорации? И это всё же проверка от Иллариона? Хотел бы я знать!
Ошибиться нельзя, Макарий! Нет у тебя такого права»!
Через два дня, отстояв вместе со всем епископским клиром обедню, отец Меркурий покинул церковь Рождества Пресвятой Богородицы, что служила стольному граду Турову кафедральным собором, и вместе с не очень большой, но и не очень маленькой толпой монахов, епископских служек и просто всякой сволочи, что кормилась на епископском подворье, направился в сторону Борисоглебского монастыря, служившего резиденцией епископу. Вот только туда он не дошёл. Бочком, бочком протиснулся в задние ряды, отстал, а потом и вовсе нырнул в симпатичный узкий переулок, который должен был вывести как раз к торгу.