Бывший муж. Я к тебе не вернусь
Шрифт:
А платье…
Черт…
Оно не развратное. Я не вижу ее сосков, как видел соски Лолы. Но оно заводит еще больше, потому что в случае с моей Полиной, там грамотно соблюден баланс между похотью и элегантностью. Тайной…да, в ее образе много тайны. Оно приталенное, у него открытые плечи. Оно дает обзор на ее плечи и тонкие линии ключиц. Оно подчеркивает ее талию. Оно ниже колена. И оно, сука, красное!
Твою мать…
Красная тряпка для быка, у которой нет ни одной возможности остаться незамеченной. Как, в принципе, никогда и не было…
«Куда
Полина
Я танцую под хорошо знакомый трек. Народу — просто море! Таких же...как я. Женщин, которых бросили? Да, возможно, их здесь много. И все такие красивые…взять хотя бы Лару. Боже! Когда я впервые услышала от нее, что Дима изменил — не поверила! Она выглядит великолепно! Стройная, высокая, глаза — озера небесной воды! Волосы шикарные, темные и густые. Стильная, умная, веселая...Вот что тебе не хватало, да?! И я никогда не поверила бы, что это не шутка, но Ян хмуро подтвердил.
Хмуро подтвердил — сейчас это смешно. Знаете? Мне тогда в который раз стало тепло на душе, потому что мой муж не такой! Он не такой мужчина, который будет заводить отношения на стороне. Ему не позволит совесть, его принципы, мораль. Ха! Аж до слез смешно сейчас, и я останавливаюсь, смотрю в потолок и молюсь дать себе сил, чтобы не разрыдаться.
Трек сменяется другим.
До смешного похожего на то, что я сейчас чувствую. Нет, вы только вслушайтесь в слова:
У меня опять война с самой собой
Моя гордость под огнём на поле боя
Нельзя ни верить, ни бояться, ни просить
Ведь если ты придёшь, то чтобы отомстить
Мне лишь остаётся молить богам
Пока я люблю своего врага
Ты не испытание, ты – беда
Я жду тебя, даже когда в бегах
Усталая ночь, температура
Я снова пишу тебе, как дура
Зачем я сдаю координаты
И вновь по тебе разлетаюсь на атомы?
Ночь накрывает, и снова меня ломает
Так сильно меня ломает, ты – моя мания
Вновь добиваешь, я снова всё обрываю
Я правда всё понимаю, только как выстоять?
Ломка, ломка, ломка, ломка
Я как будто на иголках
Ломка, ломка, ломка, ломка
Я не выдержу так долго*
Как
Как, сука, точно! Ты — мой главный враг, самый подлый и родной мой человек…Мой Ян, который оказался не таким, каким я его видела всю жизнь.
А я видела его другим.
Надежным, сильным. Мужчиной, за спиной которого ты всегда можешь позволить себе чувствовать…безопасность. Женщины редко могут чувствовать себя в безопасности. Лара далеко не первая, кого предают мужья даже в моем кругу, а сколько их еще? Вон, целый клуб…
Я оббегаю глазами толпу и вижу, что не только я на этой песни залипла. Не только мне, значит, она бьет точно в мозжечок.
Вот так.
Все мужчины, видимо, жестокие, да? Все похожи, пусть и различаются во всем, но это их общая черта: жестокость по отношению к своим женщинам…
Мой точно жестокий.
Он завел себе роман, который даже не думал скрывать! Просто ради приличия или ради меня. Мы не развелись, а он уже ходит по ресторанам и сосется с этой псиной! На глазах у всех! Как будто это нормально…и плевать на все! И на то, что у него жена еще есть, и на то…
Господи, «еще есть». Какая отвратительная формулировка, и как же больно это вдруг. Понимать, что реальность такова: от тебя ушел муж, и ты «еще есть» только на бумаге. А там уже совсем другая история у него…
Интересно, они сейчас вместе?
Нет, Поля, не смей! Не смей думать, господи! Не смей о них думать…и о нем…не смей вспоминать, как он может быть нежен. Как может быть страстен. Не смей вылавливать из омута памяти обрывки вашей жизни, где пусть он не мог мне чего-то сказать, но всегда делал.
Совершенно по-особенному смотрел. Улыбался лишь слегка! Так неуловимо, но таинственно. Это была только моя улыбка, которую получала лишь я одна. А теперь и она, да? Ты даришь ей такую же улыбку? Совсем мимолетную, как будто ее и нет вовсе, но которая стоит больше всех высокопарных слов.
Дима вот любил говорить. Он говорил очень много, очень громко, но по итогу его слова — пустой звук. Ян молчал. Я всегда думала, что это гораздо лучше, что мой супруг не любит заливаться соловьем. Это значит, что он ценит каждое сказанное слово, но…похоже, даже молчание — это нож в сердце, просто другой. Такой или не такой, как у Ларки, я, конечно, не знаю, но это все равно больно. Наверно, по-другому. Да, у нас по-разному болит, но болит при этом одинаково сильно.
Я вижу в ее глазах боль.
Она сказала, что он завел себе новую девушку.
Когда Вита налила ей третий бокал шампанского, добавила, что «траур закончился», и начала плакать. Это было хорошо лишь в одном — мне удалось отключиться от себя и переместить фокус внимания на нее, но это все. Финиш. Каждый раз, когда вокруг меня стихают разговоры, я возвращаюсь в свою ракушку и снова вспоминаю, как она на него смотрела.
Будто он уже ее.