Бывший муж. Я к тебе не вернусь
Шрифт:
— Только Ян не ребенок…
Поворачиваю на нее голову и хмыкаю.
— Он — не ребенок. Он взрослый мужчина.
— Ты права, — Тамара Георгиевна кивает не без удовольствия, — И именно поэтому его наказание будет куда серьезней того, что выдают детям.
Так. Ладно. Теперь я теряюсь окончательно. Ладно, допустим, что моей свекрови псина на месте невестки ни в одно место не упирается. Окей. Но! Не слишком ли это? Все-таки Ян — ее сын, а она только что предложила мне свою поддержку в борьбе с ним? Это…странно, разве нет? Или мне просто показалось?...
— Тамара Георгиевна, о чем вы говорите?…
— Как это о чем? Мы ему зададим жару за
Свекровь отходит от меня, поправляя свои волосы, потом резко поворачивается и нос задирает.
— Не позволю! Полина Михайловна! Я не позволю относиться так к женщине, которая родила нам двух прекрасных мальчиков! И теперь что? Какая-то грязная девка будет блистать рядом с ним? И унижать мою любимую невестку?
Хлопаю глазами. Вот это напор, вот это огонь…как я раньше в ней этого не замечала? Мне всегда казалось, что эмоции свои надо сдерживать, а вон…какое тут сдерживание, когда это полноценная, ядерная война?
— Лю…любимая невестка?
Тамара Георгиевна поднимает брови.
— Ну, конечно. А чему ты удивляешься?
— Я всегда думала, что вы меня ненавидите. Тихо, но сильно.
— С чего это вдруг?!
— Ну…я не из вашего круга?
— И кто сейчас так про тебя скажет? М?
— Но вы были против, когда мы женились.
Тут она отрицать не торопится. Глупо это. Я знаю, что так было, и она знает, что я знаю, что так было.
Сейчас нет места полумерам и недосказанности. Сейчас момент истины. Когда никто и ничего скрывать уже не будет…
Тамара Георгиевна кивает.
— Да, ты права. Я не очень этого хотела, но не из-за того, что ты нам не подходила.
— А почему тогда?
— Потому что ты была такая бойка, но при этом такая ранимая…я боялась, что это общество сожрет тебя с потрохами. А потом подумала…
— Что? — шепчу еле слышно, свекровь улыбается мне и жмет плечиком.
— Что они скорее подавятся, чем я позволю обидеть своих детей.
Своих детей…
Так нежно…
— Я подумала, что научу тебя всему, что знаю. Дам тебе броню, и никто тебя никогда не обидит. Возможно, я была к тебе несправедлива и слишком строга, но, Полина, поверь. Все, что я делала — это защищала тебя. Люди в нашем мире жестоки, и им бы получить слабое звено, которое можно шпынять. Ага, сейчас! Они зубы обломают об тебя, моя девочка…
На глазах у меня выступают слезы. Господи! Вот что нужно было, чтобы наконец-то понять эту женщину, от которой я никогда не чувствовала агрессии? Давление — да, но не негатива. И вот…вот что нужно было, да? Один развод и одна любовница, чтобы она наконец-то объяснила мне свою позицию?…
Усмехаюсь, прикрывая глаза, а Тамара Георгиевна снова подходит ко мне и ласково берет лицо в ладони.
— Мы ему еще покажем, Полина Михайловна. Не плачь. Не плачь, дочка. Кто и будет плакать — это мой эгоистичный сын. Мы ему еще покажем. Покажем, дочка…
И в этот момент она так сильно похожа на мою маму, которая до бесконечности сейчас нужна мне, что…я просто не выдерживаю и резко подаюсь вперед, чтобы обнять мою свекровь, которую раньше никогда бы не обняла. Но лишь потому, что это было против протокола, а не потому, что я не хотела…
«Журнал преткновения»
Полина
Тамара Георгиевна оказалась той еще жучкой, конечно. Как только она узнала о нашем разводе, тут же договорилась со своей подругой об интервью в одном очень популярном
Что это значит? Перевожу: когда Ян начнет выводить свою псину на прогулку в высшее общество, а он начнет, судя по тому, что позволяет себе целоваться с ней в ресторане средь белого дня, лучше чтобы первое слово сказала обманутая женщина. Так для нее же будет проще. Так она сохранит подобие «лица». И да, конечно, я понимаю, что сейчас не то время, когда нужно думать о том, что скажут про тебя другие, но с другой стороны, когда настанет это время, если не сейчас? Последнее, что мне нужно для восстановления — чтобы у меня за спиной начали шептаться и обсуждать, на кого меня променял супруг. Нет, это слишком унизительно и больно, поэтому я сразу согласилась на фотосессию и интервью, которое выходит сегодня.
Вот для него это неожиданностью будет, конечно…
Что-то мстительное в моей груди улыбается, пока я собираю вещи в коробки. Два дня назад наш семейный адвокат уведомил меня, что приступил к оформлению дарственной на дом, машину и счет, так что откладывать это дело я тоже не собираюсь. Витка уже нашла нам квартиру на Патриарших прудах, которую пока мы будем снимать. Не хочу оставаться в этом доме дольше, чем это необходимо. Я уже по нему скучаю…господи, как я по нему скучаю.
Так бесит!
Ян поступил со мной так подло, а я по нему скучаю…поздравляю, Полина Михайловна, у вас явно что-то с головой. И настроением. Меня бросает из одной крайности в другую, и я совершенно не могу сдерживать свои эмоции, но это ничего. Полагаю, маской ты платишь за развод, и это временно. Когда все уляжется, когда я окончательно смирюсь с тем, как повернулась моя жизнь, и что мой муж оказался обыкновенным козлом — тогда станет легче.
А пока, Поля, собирай вещи и все. Просто ни о чем не думай…
Я и не думаю. Стараюсь, по крайней мере. Вита вместе с мальчиками уехала за завтраком — мне захотелось гадости из Макдональдса. А я бережно заворачиваю свой лучший фарфор в упаковку и складываю его в коробки, которые потом переедут в отдельную комнату, чтобы не мешать просмотрам.
Жалею ли я? Если так подумать. Ну, холодной головой, которой у меня сейчас, конечно же, нет, но можно представить, если прикрыть глаза и дышать глубоко.
Итак. Жалею ли я, что скоро этот дом уже не будет моим? Да нет, если честно. Не жалею. Правда. Все-таки этот дом моим так и не стал. Это были скорее нужные и правильные декорации к нашей семье, от которых меня уже тошнит. Вместо него я получу гораздо больше: шикарную квартиру и деньги на свой бизнес. Кстати, да, насчет этого. Я завела себе страницу в социальной сети, которую собираюсь развивать под соусом моего развода. Мы с Витой так подумали: скорее всего, интервью выстрелит, и у меня есть все шансы выстрелить следом. А там и до своего дела рукой подать — хоп! И у тебя уже своя небольшая компания по организации торжеств, которую, как оказалось, я не прочь заиметь.