Царевна Софья и Петр. Драма Софии
Шрифт:
Патриарх и митрополиты носят всегда священническую рясу, которую никогда не снимают, едут ли в экипаже или даже верхом. Им предшествует с крестом прислужник, который, как и прочие, идет с обнаженной головой. Какова бы ни была погода, слуги, согласно обычаю, идут впереди господина с обнаженными головами. Мантии их отличаются от мантий наших епископов только тем, что они отделаны множеством погремушек и бубенчиков [288] .
Священники их держат в руках четки, висящие до земли, и постоянно над ними что-то бормочут. Набожность их выражается главным образом в процессиях, которые совершаются со следующими церемониями: все духовенство в богатых облачениях, большей частью унизанных жемчугом, выходит толпой, в беспорядке [289] , из одной церкви, с тем, чтобы направиться в другую, где назначена служба. Каждый священник держит что-нибудь в руках: одни — книги, другие — кресты, а многие — священнические жезлы. Идущие близи митрополита или патриарха несут огромные изображения Богоматери, украшенные золотом, серебром, драгоценными камнями и жемчужными четками. Другие несут огромные четырехугольные кресты, тоже весьма богатые и до того тяжеловесные, что некоторые из них с трудом поднимают четыре священника. Затем следуют те, которые несут евангелия, драгоценнее которых, несомненно,
288
Упоминание «погремушек и бубенчиков» (в издании и рукописях) заставляет усомниться, что Нёвилль видел облачения русских архиереев.
289
Судя по «книгам патриарших выходов и служб» за XVII в. и официальным сценариям царских церемоний с участием духовенства, порядок церковных процессий был, напротив, очень строг, и каждый занимал строго определенное место.
Я видел, между прочим, одно евангелие, которое отделано, по заказу царя Петра, французским ювелиром. Каждая сторона украшена пятью изумрудами, из коих самый малый стоит более 10 000 экю. Вес золотого переплета простирается до четырех фунтов, так как эти господа ценят работу лишь тогда, когда она тяжеловесна.
Затем следуют игумены, за ними митрополиты и позади всех, на некотором расстоянии, идет патриарх в жемчужной шапке, за исключением трех корон (на головном уборе папы) весьма похожей [290] на папскую тиару. Его должны поддерживать цари, но так как эти последние во время шествия сами должны быть поддерживаемы, то их заменяют знатные люди, нарочно для того определяемые. Впереди таких процессий около ста человек метут дорогу и посыпают ее песком. Это происходит от того, что до управления Голицына надо было шагать по грязи. Он же за отсутствием в этой стране какой бы то ни было мостовой приказал устроить деревянные мостки, но после его падения только главные улицы поддерживаются в таком виде [291] .
290
В рукописи вместо «весьма похожей» читаем: «немного похожей».
291
Мостить деревом улицы и дороги на Руси стали в столь глубокой древности, что тарифы дорожных строителей («Урок мостникам») вошли в «Русскую правду». В конце XVII в. замощены были все улицы Москвы, но, конечно, не Немецкой слободы, утопавшей в грязи.
Москвитяне ограничиваются лишь тем, что присутствуют при богослужении, которое священники их начинают обыкновенно в полночь, несмотря на то что оно очень долго продолжается. В церкви они никогда не садятся и молятся Богу только мысленно, так как большинство из них неграмотны, и никто, не исключая и священников, не знает греческого языка [292] .
Праздников у москвитян очень много; празднуют они их всеобщим трезвоном, начинающимся накануне и кончающимся на следующий день с закатом солнца. Работают они во все дни года без различия. Москвитяне имеют большую склонность к богомолью. Царь Иоанн, несмотря на то что он совершенно парализован, проводит всю свою жизнь в посещении святынь. Между тем для него было бы гораздо выгоднее не показываться так часто в народе, но, напротив, совершенно скрыться в своем дворце, ибо он страшно безобразен и возбуждает только жалость, несмотря на то, что ему только 28 лет, так что на него трудно смотреть [293] .
292
Судя по этому замечанию, и в московском храме Нёвилль не был, иначе бы он знал, что православные молятся на родном языке, а не на чужом, как католики,.
293
Царя Ивана Алексеевича Нёвилль тоже не видел, но французских авторов такие мелочи редко удерживали от оценок русской действительности. Выдумка о параличности и «безобразии» государя не может принадлежать даже жителям Немецкой слободы, которые представлялись царю и хотя бы раз в год его видели.
Когда москвитяне куда-либо входят, они начинают класть земные поклоны, многократно креститься и кланяться образам или тому месту, где они должны висеть. Священники их женаты, но не могут спать со своими женами накануне праздников. Что касается епископов и игуменов, то они должны жить в безбрачии. Если римский католик вступает в их религию, они его снова крестят; ежели он женат и жена его не соглашается вместе с ним переменить религию, он может жениться на другой.
Москвитяне в течение года соблюдают три поста: первый — как и у нас; второй — за шесть недель до Рождества, и третий — за две недели до Успения [294] . В течение этого времени москвитяне приготовляют все блюда на масле, которое, после них самих, несомненно, самое зловонное вещество в мире. Вследствие этого большинство солдат вымирает, так как рыба, которою они кормятся, сушится на солнце и почти всегда бывает гнилая, каковое обстоятельство и является источником ужасных болезней. Сюда следует прибавить, что вся эта дурная пища еще хуже переваривается благодаря их обыкновенному питью, состоящему из воды и муки и называемому — квас.
294
Нёвилль пропустил еще Петров пост (от Пятидесятницы до дня Петра и Павла).
Они любят также строить церкви, и всякий боярин, прежде чем выстроить дом, воздвигает часовню и содержит сообразно со своими средствами большее или меньшее количество монахов. В Москве находится 1200 церквей, выстроенных из камня, куполообразной формы, что придает им мрачный вид. Все они имеют по пяти башенок с колоколами, на каждой башенке находится четырехугольный крест, из которых самый малый имеет высоту трех локтей.
Самые великолепные храмы Москвы — это церковь (Успения) Богоматери и церковь Архангела Михаила около царского дворца. Купол и башенки покрыты позолоченной медью, а кресты — вызолоченным серебром. Внутренность этих церквей раскрашена под мозаику. Против них находится огромная колокольня, где висит много больших колоколов, между прочим, один в 20 футов в поперечнике, в 40 футов в вышину и один локоть в толщину. Чтобы придать этому колоколу звучность, пришлось отнять от него при помощи резца до 40 000 фунтов. В него звонят только в праздник Крещения, который считается у москвитян самым священным. В этот колокол ударяют также, когда царь спит с царицей, с тем, чтобы народ стал молиться
295
В последней четверти XVII в. отношение к дочерям на Руси менялось. Не только в царской семье и домах аристократов их стали учить наравне с мальчиками, но и печатный Букварь был адресован «хотящим учиться мужам и женам, отрокам и отроковицам». См.: Богданов А.П. Стих и образ изменяющейся России. 4. II.
Половина московских земель принадлежит монахам, ибо благочестие москвитян заключается в построении монастырей, из коих многие содержат более 100 монахов, живущих в полном изобилии, хотя и совершенном невежестве. Существует также много женских монастырей, которые имеют в обычае посылать старух на поиски за армянскими и европейскими купцами. Под предлогом купить у них товар они их убивают, после того как добьются самого существенного, если эти купцы мало знакомы с нравственностью этих святых дев и, влекомые страстью к наживе, соглашаются идти к ним [296] .
296
Рассказ о монастырях, очевидно, идёт от протестантов Немецкой слободы.
Ни одно из вероисповеданий, за исключением католического, которое москвитяне после своего считают самым лучшим [297] , не находит себе в Московии запрещения. Если какой-либо иностранец входит в их церковь, они заставляют его принять веру [298] , так как прежде все, побывавшие в их церквах, потешались над их обрядами и пением, весьма похожим на пение немых.
ИЗЛОЖЕНИЕ РАССКАЗОВ СПАФАРИЯ О ПУТЕШЕСТВИИ В КИТАЙ И ТОРГОВЛЕ С ЭТОЙ СТРАНОЙ
297
Среди отколовшихся от православия ветвей христианства как раз католичество вызывало на Руси наибольшее неприятие.
298
Вход иноверца в православный храм никак не возбранялся. Препятствия встречали попытки поляков-католиков войти в церковь в головном уборе и с собакой.
Меховая торговля уже очень давно возникла в Московии, но она приняла теперь совершенно иной характер. В старину соболя в Московии были очень мало известны, и москвитяне пользовались только дешевыми мехами, исключая горностаевых, на которые они выменивали, что им было надобно. Дед нынешних царей, Василий (Иван. — А.Б.) Васильевич, прозванный Грозным [299] , — справедливому названию этому не будут удивляться, если мы скажем, что жестокость его доходила до того, что он ради шутки забавлялся жизнью людей; так, однажды он велел кучеру своему ехать с каретою, в которой сидела супруга его, по едва замерзшему озеру, находящемуся в четверти мили от Москвы; карета провалилась сквозь лед и все сидевшие в ней утонули. Покорив царство Казанское и Астраханское, он открыл часть той обширной страны, которую называют Сибирью, что на славянском языке значит тюрьма, так как этот жестокий по природе властитель посылал в эту область, тогда не имевшую еще никакого названия, всех, кто лишался его милости.
299
В рукописи: «прозванный тираном». Иван IV Васильевич Грозный (1530–1584), великий князь московский, с 1547 г. царь всея Руси. Из династических соображений Романовы подчеркивали свое родство с великим тираном через его первую жену Анастасию Романовну Юрьеву.
Этим-то сосланным москвитяне и обязаны открытием дороги в Китай и множества куниц, которых они нашли на этих обширных пространствах, покрытых непроходимыми и неизвестными доселе лесами, которые, вероятно, простираются до самого Ледовитого моря. Охотники проникли в эти леса, подвигаясь постепенно вперед за ловлей разных зверей, как-то: черных лисиц, рысей и других диких животных, которыми изобилуют упомянутые не обитаемые никем леса и шкуры которых так дорого ценятся.
После смерти Грозного сын его, наследовавший ему, решил, что для государства его будет очень выгодно, если он разрешит въезд иностранным купцам. Голландцы первые пытались пройти в Московское море, но безуспешно. Англичане были счастливее их и достигли Архангельска — это порт, находящийся в море или заливе Св. Николая [300] . Царь, услышав о том, даровал им большие привилегии, состоявшие в том, что они не должны были платить пошлин за привозные и вывозные товары; он сделал это с целью побудить их развить свою торговлю в Московии.
300
Первый английский корабль пристал в устье Северной Двины при Иване Грозном, в 1553 г., но город-порт Архангельск был основан в 1584 г. уже при его сыне Фёдоре Иоанновиче (1584–1598).
Голландцы, завидуя этому открытию англичан, старались всячески повредить им, но царь, опасаясь, что это причинит только задержку развитию торговли, запретил голландцам вход в Архангельскую гавань. Таким образом, англичане остались хозяевами торговли в этой стране до смерти Карла I, короля Великой Британии [301] .
Узнав о казни последнего, царь, в видах политики, как бы в наказание за такое деяние, совершенное над особою государя, отнял у англичан все их привилегии и разрешил голландцам въезд в этот порт, под условием платежа 15-ти процентов на все привозные и вывозные товары. Благодаря этому они так развили эту торговлю, что ныне находится в Московии более 200 голландских торговцев, большая часть которых уезжает (из Архангельска) зимой в Москву, по причине жестоких холодов. Тогда в первый раз введены были в Московии деньги, которые ныне там сделались так же обыкновенны, как в Польше [302] .
301
Казнь английского короля Карла I Стюарта 30 января 1649 г. привела к разрыву дипломатических и торговых отношений России с Великобританией. Хотя после реставрации (с русской помощью) Карла II в 1660 г. ограничения были сняты, позиции английской торговли в России были изрядно стеснены конкурентами.
302
Собственные деньги (не считая изобилия с V в. до н.э. привозных монет) появились уже в Киевской Руси; единую для всей страны монету копейку ввела в начале XVI в. великая княгиня Елена Глинская.