Царица Армянская
Шрифт:
понял, что без тебя я — ничто!..
За завтраком Каранни сказал Урси Айруку:
— Доведи численность своего войска до тысячи человек.
Урси Айрук хотел было что-то ответить, но Каранни знаком велел ему
молчать.
— Оплата войска, оружия и снаряжения — все за счет царской казны.
Каждому, кто пойдет в ратники, я дам надел земли и трех рабов в придачу. И
воду получат из рек моего отца.
Такое расточительство престолонаследника было не очень-то
верховному военачальнику, но вслух он не высказался, догадался о главной
задумке своего господина: надо лишить родоначальников права над воинством,
объединив его под единым государевым знаменем. «А ты мудр, Каранни!..»
На рассвете следующего дня Каранни отдал приказ выступать по
направлению к Васпуракану. В это время ему доложили, что прибыл посол царя
Мурсилиса и просит принять его. Престолонаследник про себя возрадовался,
но постарался скрыть это от окружающих. «Ага, туго тебе приходится,
Мурсилис? Извиваешься?» Хотел спросить у жрецов-провозвестников, каково
будет указание небес, но потом сам решил:
— Пусть послы Мурсилиса подождут!
И остался доволен своим решением. Он примет послов Мурсилиса, но
только в поле. Пусть увидят, какое он сколачивает войско, какую обретает
силищу.
* * *
Только через три дня, когда царские полки и объединившиеся с ними
воинские соединения родоначальников племен раскинули в горной долине
лагерь для отправления обрядов, Каранни вспомнил о Мурсилисовом
посольстве.
— Где люди Мурсилиса? — спросил он.
— Следуют за нами.
— Привести их!
Каранни приготовился принять послов под палящим солнцем перед строем
своего войска. По обе стороны от себя он поставил главу рода Ангех Баз
Артита, родоначальника Даранага Мариша, арташашского и других
родоначальников, по степени старшинства и значимости.
Воинских жрецов Каранни на прием послов не пригласил, уж очень они
ему неприятны в своих бабьих хламидах. В раздражении царевич ни с того ни
с сего вдруг обрушился на Баз Артита:
— Что ты стоишь расслабленный, как курица с обвислыми крыльями! Будь
мужчиной, покажи свою мощь, перед тобой послы из страны хеттов!
Урси Айрук тем временем привел старшего из хеттских послов, за
которым следовали и все прибывшие с ним люди. Лицо посла выражало
подчеркнутое недовольство тем, что престолонаследник заставил его столь
долго дожидаться приема. Он почтительно, но с явно подчеркнутым чувством
собственного достоинства опустился на колено, а его люди подобострастно
распластались на земле, чуть поодаль за ним.
Не дожидаясь слов
— Почему вы явились не к моему царствующему отцу?
— Мы явились к царю, отцу твоему, — поспешил оправдаться посол. — Но
он сказал, что всеми делами страны теперь управляешь ты, о божественный и
достославный Каранни. А ты в Дзюнкерте нас не принял.
— Я постился! — сурово сказал Каранни. — Сорок дней молился богу
Ангеха Торку. Всяк, кто помешает молящемуся, прогневит богов. Ну, так
говори, посол, что просит у меня мой брат царь Мурсилис?
Хетты сочли себя оскорбленными тем, что совсем еще юный армянский
престолонаследник именует царя Мурсилиса братом, а не отцом, как это
принято. Но недовольство свое посол скрыл за вымученной улыбкой. Заговорил
он с подчеркнутой почтительностью:
— В начале года из нашей страны несколько тысяч человек перебежали в
пределы твоей земли, божественный. Наше солнце, наш царь Мурсилис и
прислал меня сказать, чтобы ты вернул его людей.
Каранни громко засмеялся, оттягивая время и обдумывая, как лучше
ответить. Вторя ему, залились смехом и родоначальники. Только Каш Бихуни
сидел на земле хмурый, с высоко поднятой головой.
Каранни вдруг посерьезнел и в упор уставился на посла. Действительно,
из страны хеттов бежит много мастерового люда и рабов тоже. Все они
находят приют в Армении. И еще его отец царь Уганна приказал, чтобы все
родоначальники и старшины принимали беженцев и помогали им устраиваться на
новом месте. Каранни все это знал. Но, притворившись несведущим, он,
мрачно насупясь, сказал:
— Я только недавно молился, досточтимый посол, как же можно совершить
неугодное богам? Возвращайся домой и скажи моему брату Мурсилису, что если
люди бегут из вашей страны, значит, им плохо. Изгнать нашедшего прибежище
в нашей стране было бы действием, противным воле богов. Вот если беглец
сам пожелает вернуться к твоему царю, препятствовать ему не стану. А
насильно никого выдворять ни в коем случае не буду. Так и передай своему
царю.
Посол решительно всадил в землю золоченый трезубец своего посоха.
— Мы не уедем отсюда ни с чем, божественный. Наше солнце царь
Мурсилис обращается к тебе с миром. Неужто не соизволишь и ты откликнуться
миром?
— А разве я не с миром откликнулся? — гневно спросил Каранни.
Посол протянул ему три глиняные таблички, на которых была начертана
грамота Мурсилиса. Каранни передал таблички военачальнику Каш Бихуни.