Царица Пальмиры

Смолл Бертрис

— Уже близко то время, когда мы сможем сбросить цепи, которые сковывали нас все эти годы! — сказал он ей.

— А что изменилось? — спросила она.

— У правительства в Риме дела идут как никогда плохо, мой цветок. У каждого легиона есть свой кандидат в императоры, хотя лишь немногие отважились поднять восстание. Галлиен поглощен своими многочисленными проблемами, как внутренними, так и внешними. Может быть, он решительный человек, но вряд ли ему удастся преодолеть стоящие перед империей трудности. Серебряные монеты обесцениваются, и он уже навлек на себя неудовольствие сената. Он лишил политиков дополнительных доходов, а большинство сенаторов гораздо больше заинтересовано в своем собственном

благополучии и в своих привилегиях, чем в сильном государстве.

— Итак, мы извлечем преимущества из их слабости! Мы нападем на них и освободимся! — размышляла Зенобия.

— Не совсем так, моя царица! Ты должна научиться терпению, Зенобия! Никогда ничего не предпринимай, пока не уверена в успехе. Рим доверяет нам. Теперь, когда он приобрел в нашем лице союзника, он не станет пристально следить за нами. Теперь мы начнем заново создавать свою армию. Через несколько лет мы освободимся, а кроме того, расширим территорию.

Она улыбнулась с неподдельным восторгом, когда наконец полностью поняла его намерения.

— Другими словами, муж мой, мы расширим свою собственную империю под видом поддержания мира в империи римлян. Это блестящая мысль!

— Именно так! — последовал ответ.

— Ах, Ястреб! Я так горжусь тобой! — воскликнула она, целуя его с искренней любовью, которую впервые проявила за многие месяцы.

Он ответил ей с таким же пылом. Он желал, чтобы это продолжалось вечно, и в то же время понимал, что им необходимо выяснить отношения. Он мягко отстранил ее и посадил лицом к себе.

— Зенобия, — произнес он серьезным тоном, — не совершай в отношениях со мной ту же ошибку, которую ты совершила прежде. Если ты снова лишишь меня своей любви, я не вынесу этого! Ты должна понять: я — всего лишь обычный смертный. Я Не герой, непобедимый, непогрешимый, мой цветок.

Он протянул руку и взял ее за подбородок.

— Ты достаточно умна, чтобы возглавить правительство, но при атом в эмоциональном плане ты во многих отношениях еще ребенок. Я заблуждался, Зенобия, и ты должна научиться прощать тех, кто заблуждается.

— Неужели я настолько нетерпима? — обеспокоенно спросила она.

— Только по отношению к тем, кого любишь! — сказал он. Его голос звучал весело, он привлек ее к себе и заключил в объятия.

Отношения у Зенобии и Одената стали лучше. И все же нежность и страсть исчезли навсегда. Возможно, будь у них время, они снова наладили бы семейную жизнь. Но царь Пальмиры отправился в поход, чтобы присоединить Сирию, Палестину, Месопотамию и восточную часть Малой Азии и, наконец, переломить хребет персидскому правителю. Царь Шапур был в последний раз отброшен за свои границы и никогда уже больше не возвращался.

Во время частых отлучек мужа Зенобия мудро правила Пальмирой. Она часто проезжала по городу в своей позолоченной колеснице, и вид ее стал привычен народу. В бурном мире Пальмира стала безопасной зеленой гаванью посреди песчаного моря. Зенобия ежедневно муштровала свое войско — специальную гвардию, которую она сформировала в дополнение к своему корпусу, состоявшему из воинов на верблюдах.

Вначале молодые мужчины, набранные в ее гвардию, не верили, что женщина способна командовать войском. Но во время их первой встречи Зенобия быстро вывела их из этого заблуждения. Она сразилась с самым крупным из них и крепко побила его своим палашом. Она умела метать копье дальше, чем любой из них, и научила их пользоваться луком и стрелами на полном скаку. Вскоре они уже были преданы ей — она терпеливо относилась к их ошибкам и была щедра на похвалы. Гвардия царицы была готова умереть за нее. Во время одного из своих редких визитов домой Оденат даже поддразнивал ее этим. Он не знал, следует ли

ему ревновать свою жену ко всем этим сильным молодым мужчинам, которые так доверяют ей.

Марк Бритайн чего-то ждал, хотя и сам не знал, чего именно. Зенобия никогда не упоминала о том случае в пустыне, когда оба они были так близки к неосмотрительному поступку. Когда в, тот день они вернулись в Пальмиру, он отправился искать красавицу-куртизанку Садиру и неистово набросился на нее.

— Мне понятно — ты любишь женщину, которой не можешь обладать, Марк Александр! Но не могу же я страдать каждый раз, когда ты навещаешь меня, только из-за того, что я — не та! Не возвращайся ко мне больше, пока не изгонишь злых духов, что сидят в тебе! — сказала ему Садира.

Марк мог бы купить себе красивую девушку-рабыню на известных пальмирских рынках рабов. Но он не желал другой женщины, раз не мог обладать Зенобией. Нередко его посещали черные мысли, но он держал их при себе. Иногда он просыпался среди ночи и думал о том, что произойдет, если Одената убьют в бою. После этого он испытывал презрение к самому себе. Из-за безнадежной любви к Зенобии он пал так низко, что желал смерти царю, своему другу. Задумавшись о женитьбе, он стал прилагать серьезные усилия, чтобы подыскать подходящую женщину из своего круга, но ни одна не пленила его сердце, и он примирился со своим холостяцким положением.

Он часто видел Зенобию. Они с Лонгином нередко сопровождали ее, когда Оденат отсутствовал, во время игр или в театр или развлекали ее остроумной беседой во время скучных парадных обедов. «Это не так уж много, — думал он с какой-то грустью, — но по крайней мере он рядом с ней». Несмотря на постоянные мольбы своей семьи из Рима, он все не женился. По правде говоря, браки большей частью заключались ради выгоды, но Марк Александр Бритайн не стал бы жениться без любви. И для него не существовало женщины, кроме Зенобии Пальмирской, но она Оставалась женой Одената.

Персы были разбиты окончательно. Теперь Оденат, предотвратив новую войну, наконец остался дома навсегда. Пальмира еще никогда так не процветала, не была такой сильной и непобедимой. У нее был царь-воин, мудрая и прекрасная царица и два крепких, здоровых царевича — Вабаллат, которому вскоре должно было исполниться двенадцать лет, и его младший брат Деметрий, которому было почти одиннадцать. В честь царской семьи состоялись грандиозные празднования.

Город наводнили сановники, приехавшие даже из таких далеких мест, как Китай или земли, расположенные за рекой Инд. Не было ни одной семьи, в чьем доме не принимали бы родственников и друзей. Антоний Порций и его жена Юлия выступали в роли радушных хозяев, пригласив к себе Руфа Курия, Делицию и их детей. Кроме Лина и Верна, у них родилось еще шестеро детей, которых они произвели на свет за годы супружества.

Обе женщины, и Юлия, и Делиция, с возрастом располнели. Они были преданными женами и матерями. Избалованная дочь одного из самых известных пальмирских семейств и бывшая наложница неизвестного происхождения обнаружили, что у них много общего, и быстро подружились.

Руф Курий стал хорошим приемным отцом для двух старших сыновей Делиции. Он никогда не оказывал своим собственным сыновьям предпочтения перед ними, одинаково одаривал всех детей в своей семье любовью и требовал от них дисциплины. Но, к несчастью, Аль-Зена укоренила глубоко в сердцах Лина и Верна горькие семена недовольства. Хотя с виду казалось, что они приспособились к своей новой жизни, они никогда не забывали о том, что они — старшие сыновья Одената. Они были умны и прилежно учились у своего приемного отца военному искусству. Предполагалось, что по возвращении в крепость Квазр-аль-Хер они начнут службу в армии.