Царственный паяц
Шрифт:
Но этого не произошло. Надеяться и ждать теперь уж слишком поздно.
«Громокипящий кубок» так и остался лучшей северянинской книгой, обещанием без
свершения.
СЕГОДНЯ - ЧЕСТВОВАНИЕ ИГОРЯ СЕВЕРЯНИНА В ТАЛЛИННЕ
В Таллинне сегодня, в зале клуба Черноголовых состоится торжественный вечер
чествования известного поэта и переводчика Игоря Северянина по случаю его 35-
летней литературной деятельности.
Вступительное слово скажет
Северянина будут на эстонском языке, в переводах Виснапу и Раннита, известный
драматический артист театра «Эстония» Гуго Лаур и артист «Рабочего театра» В.
Гутман. Прочтут стихи Северянина М. Шнейдер-Брайар, - по-испански, а на эсперанто
А. Иытер.
Выступит на этом вечере и сам юбиляр. Игорь Северянин будет читать свои новые
стихи и переводы с эстонского.
Затем пойдет концертное отделение.
Примадонна театра «Эстония» Милве Лайд исполнит, между прочим, песню на
слова Северянина «Виктория Регия» на музыку С. Прохорова. Солист «Эстонии»
Воотвле Вейкат споет «Поэзу об Эстонии», — музыка для нее специально для этого
вечера написана эстонским композитором проф. Адо Ведро. Участвует в этом вечере
юбилейного чествования Северянина и лучший эстонский пианист Бруно Лукк, как и
многие другие деятели эстонской литературы и музыки.
К этому праздненству исполнил портрет Игоря Северянина известный молодой
художник Б. Линде.
337
15.lll.1940
Петр Нильский ИГОРЬ СЕВЕРЯНИН
35-летие литературной деятельности
Опьяненный Петербург.
– «Громокипящий кубок».
– «Ананасы в шампанском».
– Перерождение.
– «Граф Евграф Аксан Грав».
– Кто умеет носить плащ
Смятение, гнев, очарованная влюбленность, недоуменье сразу, будто из
разорвавшейся пелены неба, слетели на закинутую голову молодого поэта. Поразило
своеобразие его стихов, было что-то общее в его лице с властителем тогдашних дум и
сердец, Уайльдом, нравилась и дразнила распевная манера декламации, импонировали
у Игоря Северянина его вызовы, дерзания, набалованность, избалованность, разба-
лованность мотивов, тем, поз, поэтического высокомерия, трогала его искренняя
печаль, — тысячи уст повторяли отдельные строки его стихов, их знали наизусть, его
«поэзовечера» собирали огромные залы и не было конца сумасшедшим аплодисментам.
С небывалым, бешеным успехом шли его книги. Только за неполных 2 года (1913—
1915) разошлось
«Златолира», «Ананасы в шампанском», «Виктория Регия», «Поэзоантракт», и в том же
1915 году в другом издании (В. В. Пашуканиса) они вышли снова и разошлись в 45 000
экземплярах; таких тиражей Россия не знала, это было головокружительно. О
Северянине стали писать поэты — Бальмонт, Блок, Брюсов, Бунин, Гйппиус, Гумилев,
Городецкий, Фофанов, о нем заговорили в печати — Мережковский, Амфитеатров,
Луначарский, Дорошевич, Ходасевич, Яблоновский, — всех не перечислишь, и тогда
же вышла книга: «Критика о творчестве Игоря Северянина».
Этого поэта многократно перевели на польский язык, на еврейский, эстонский,
хорватский, сербский и болгарский, на испанский, французский, румынский и
чешский, а Хильда Дрезен его перевела даже на эсперанто. Стихи Игоря Северянина
положили на музыку Рахманинов, Архангельский, Багриновский, Цыбульский,
Кельберг, Вильбушевич, Малявин, Василенко, Голованов еще и еще. Печатался Игорь
Северянина во всех журналах, во всех газетах, во всех альманахах, слава не жалела
своих щедрот, для него она была расточительнейшим мотом.
А молодой Северянин кокетничал, изобретал изнеженные темы, придумывал
несуществующих, полуземных женщин, пел о «боа из хризантем», «эксцессерке» и
лесофеях, о лилиях в шампанском, — о всем том, чего нигде не существовало, и
мрачные голоса иных критиков рычаще ворчали на эти раздушенные прихоти
искусственных райских садов фантазии Северянина. Пугала его самонадеянность,
негодовали на его словарь, — эти словесные изобретения Северянина казались
страшными. Говорили, что все это — недозволенные новшества, что русский язык им
окончательно поруган и - слава Богу!
– что не окончательно погублен. Нечего спорить:
дерзость была, но почему такое содрогание вызывали слова? Будто мы их никогда не
знали.
Я повсеградно оэкранен,
Я повсесердно утвержден!
В самом деле, почему нельзя сказать: «оэкранен», «офрачился», если Жуковский не
побоялся сказать «обезмышить», влюбленный в Наталью Гончарову Пушкин прекрасно
выразился: «Я огончарован»? * Изобретать, творить слова - законное право. Это еще и -
благодетельно. Язык должен развиваться, обрастать новыми приставками, суффиксами,
цвести смелыми произрастаниями из старых корней. Эта оскомина от шаблонов у
Северянина осталась на всю жизнь, - как это должно быть понятно каждому