Царство

CTEPX

– Взываю к тебе, Тёмный Принц, Владыка Шести, Невинное Дитя и сам Разврат во плоти. Отправь ко мне своего лучшего воина, чтобы он защитил меня в эту ночь, чтобы я, в свою очередь, продолжил омывать твои стопы кровью непорочных.

Никола опустился на колени, рядом с телом Франсуа и вскинул руки. Он принялся повторять те слова тёмного наречия, которые узнал от других вестников Бога, явившихся на его призыв ранее.

Не все стражники даже на коленях смогли удержаться. Кто-то впервые услышал то, что слышать не стоит ни в коем

случае. Они вопили, катались по полу, зажимали уши или даже царапали лица. Жан перенёс тёмное наречие куда лучше, разве что поморщился. Из ушей протянулись тонкие струйки крови.

В тот миг, когда Николе показалось, что в комнате стало холодно и душно, что враги обязательно за спиной, отбрасывают на него свои тени, статуя Тёмного Принца налилась пурпурным светом. Свет стёк к подножию, и из мерцающей лужи потянулись витые рога, кончики пальцев с ухоженными ногтями, крепкие руки, всё больше и больше. Маслянистая жижа сложилась в обнажённого атлета, перетянутого кожаными ремнями, который наверняка послужил бы прекрасной моделью для многих художников и скульпторов, если бы не демонические черты. При виде раскосых глаз, залитых тьмой, раздвоенного змеиного языка в пасти, что распахивалась от уха до уха, фиолетовой кожи и ещё одного налитого кровью глаза на левой обнажённой груди атлета, эти самые художники и скульпторы разбежались бы кто куда.

– Испугался, червь? – спросил демон. – Подумал, что Владыка оставил тебя? – Как можно?! Нет!

Никола, как и все остальные люди в обсерватории, уткнулся лбом в пол. Он не расслышал шума шагов, но краем глаза разглядел стопы демона с покрашенными алым ногтями.

– Меня ты не обманешь, человечек, – продолжал демон. – Ты боялся, что твой нынешний Владыка, как и предыдущий, бросит тебя в беде. Ты, трус, снова подумал о предательстве.

– Я не хотел! Случайно!

Никола бросился к демону и стал целовать его ноги. Поднимался всё выше и выше.

– Помоги, прошу! – поцелуй. – Слаанеш, услышь меня! – поцелуй. – Жертвы! – поцелуй. – Много жертв! – поцелуй. – Целый город!

Демон отпихнул ногой губернатора в сторону.

– Жалкое убожество. Раб, – сказал демон. – Но ластиться ты умеешь. Знаешь своё место.

Демон развёл могучие руки в стороны, размялся, выпустил струи дыма из носа. – Покажите мне недовольных.

Никого показывать не пришлось, недовольные сами добрались до обсерватории. Нарастающий шум, грохот шагов, высокие створки дверей сотряслись от удара, второго, третьего, сорвались с петель и…

– Вижу… – демон облизнулся и разразился частыми короткими смешками.

Незваные гости вскинули оружие, нажали на спусковые крючки, но поразили лишь столы, книжные шкафы, когитаторы, телескопы, подзорные трубы, вездесущие бюсты и портреты Сандора Рома. Демон сделал шаг в сторону, растворился во тьме, чтобы спустя мгновение появиться среди толпы смутьянов. Ухоженные ногти вытянулись и превратились

в устрашающие когти. Взмах справа-налево – налётчик в маске, закрывающей половину лица, лишился половины головы. Взмах слева направо – на шее второго бунтаря вообще ничего не осталось.

Демон внёс существенные изменения в интерьер губернаторского дворца. Раньше здесь преобладали оттенки золота, теперь же стены, пол и даже потолок темнели от крови. Ошмётки смутьянов украшали собой канделябры и люстры, диваны и резные спинки высоких стульев.

Никола хохотал, как умалишённый.

– Да! Да! – кричал он. – Познайте всю мощь Истинных Богов! Слава Тёмному Принцу! Ну же! – Никола окликнул стражу.

– Слава Тёмному Принцу! – отозвались стражники.

– Стоит ли нам… – полушёпотом проговорил Жан, – поддержать герольда?

– Даже не смей! – проскрежетал Никола. – Даже не смей думать о том, чтобы украсть победу у него. Ты не ровня Ему, и никогда не станешь ровней!

В этот миг из коридора выкатилась и застыла с широко раскрытыми чёрными глазами фиолетовая голова с витыми рогами и широкой пастью. Ихор недолго вытекал из разорванного горла. Материальный мир выталкивал нематериальное тело обратно в варпову преисподнюю. Уже совсем скоро от демона и следа не осталось.

Никола дрожал не в силах отвести взгляд от того места, где только что лежала голова герольда Слаанеш.

"Как?! – мелькала то одна, то другая мысль. – Невозможно! Они – прекрасны! Они – бессмертны!"

Из тьмы коридора донёсся низкий женский голос:

– Всё умирает, Никола.

Следом прозвучал мерный стук посоха или трости, а также клацанье когтей по мраморному полу, словно кто-то запустил во дворец собак.

– Огонь! – приказал Жан.

Стражи выхватили пистолеты и открыли беспорядочную стрельбу, однако стоило им перезарядить оружие и вновь навести прицел на пугающую тьму, как враг, наконец, явил себя.

В обсерваторию вошла невысокая женщина, закутанная в бесформенный балахон. Но не посох, увенчанный серпом, и не костяной гребень, слегка выдающийся над бледной кожей на лысой голове, поражали воображение, а зависшие перед незнакомкой пули. Мимолётное движение изящной ладони, и пули вернулись владельцам: кому в глаз, кому в горло.

Николе оставалось только озираться и дрожать, так как вслед за женщиной в обсерваторию ввалились чудища, бесконечно далёкие от таких прекрасных демонов Слаанеш. Четырёхрукие бледные твари карабкались по стенам, трёхрукие колоссы переступали с ноги на ногу, поигрывая дубинами и высунув длинные языки чуть ли не до груди. В этих существах ещё оставалось нечто человеческое, и от зрелища безобразных мутантов губернатора чуть не вырвало.

– Не мёртво то, что в вечности пребудет, – произнесла незнакомка, – со смертью времени и смерть умрёт.