Царство
Шрифт:
Закончив с левой, перешёл на правую руку, а после добавил:
– Но много где чужаки взяли верх. И что самое главное – они победят и здесь. Псайкеры уже видят тень в варпе, а ответить на угрозу нечем.
Госпожа Сабо коротко кивнула, когда Габриэл посмотрел на неё, а потом смахнула носовым платком выступившие слёзы.
– Но как же флот? Армия?!
Габриэл не кричал, но говорил явно громче, чем привык. Рядовой Шиф так и вовсе вспотел. Скорее всего, и не понимал многих
– Армия сейчас на Хелге-Воланте, воюет с еретиками, – ответил Георг. – Флот… по большей части в доках на ремонте. Разве что есть небольшая эскадра адмирала дель Мархиоса, но она сейчас в Анаксановом Пределе. Чтобы добраться сюда, ей в лучшем случае понадобится три терранских месяца. К тому времени всё уже будет кончено.
– Но как же?..
Габриэл молча уставился на стопку бумаг в углу стола. Листы прижимало увесистое пресс-папье в форме позолоченного двуглавого орла.
Георг дал коменданту немного времени на размышления, а потом сказал:
– Да, тяжело такое представить. Вы позволите? – Георг достал мундштук, дождался отмашки от хозяина, тоже закурил. – Привычный мир рушится. Ещё вчера он мог казаться несовершенным, мог не нравиться, но вы чувствовали его, как нечто незыблемое. – Георг больше жестикулировал, а не затягивался, и оставлял дымный след в воздухе. – И вот через несколько дней его не станет. С ума сойти, да?
– Не то слово. – Габриэл кивнул.
Георг глубоко затянулся, выдохнул, из-за чего Ийдане пришлось разгонять дым у лица, а потом сказал:
– И всё же, даже в таком случае… нельзя останавливаться, господин Маринеску. Нужно действовать. Мы с вами ещё живы. И мы с вами ещё можем жить долго и счастливо.
– Что вы предлагаете?
– Спасение. Спасение вас, ваших семей, близких и, конечно же, наследия Брунталиса. Ваши руководители из секретной службы в курсе, у меня есть их голозаписи и поручения. – Георг приподнял с пола небольшой кожаный дипломат и постучал по корпусу.
Комендант откинулся в кресле, закурил ещё одну сигарету, но интереса к документам так и не проявил. Однако через пару минут размышлений он потянулся к дипломату. Щёлкнул замками, раскрыл, а потом посмотрел на собеседника и сказал:
– Лет десять назад я, в первую очередь, подумал бы о грандиозной афере. Всё-таки у вас, господин Хокберг… специфическая репутация. Но теперь я уже не так уверен. Вы можете быть чертовски убедительным.
7
Путь от Форта Межон до ближайшего космопорта перекрыли, из-за чего на дорогах образовались чудовищные пробки. Те, кто думал, что это совсем ненадолго и скоро вооружённые конвои перестанут курсировать, здорово просчитались.
Терпеливые водители первыми заподозрили что-то неладное. Они окрикивали солдат охранения, но те и сами не знали всех деталей.
Естественно,
Где-то ещё на Брунталисе эвакуация проходила с меньшим размахом и с меньшим же привлечением внимания. Правда, многие банки столкнулись с недостатком наличности, а на бирже объявили остановку торгов, что стало неожиданностью для большинства игроков. Восстание подавили, скоро великая победа, должен быть рост, но так оно обычно на бирже и происходит. "Должен быть" только для тех, кто не в курсе.
Глава верхней палаты парламента, Маттео Коломбо, человек, который в жизни не поднимал ничего тяжелее принадлежностей для письма, обратился к шофёру перед тем, как сесть в лимузин:
– Ну что за жизнь-то такая?!
Потом он поехал к частной посадочной площадке, как и другие счастливчики, получившие выигрышный билет.
На борту "Амбиции" и других кораблей эскадры Хокберга появлялись всё новые и новые челноки, почти ни одного одинакового, похожего на то, что выпускают мануфакторумы.
Яхты?! Пфф… вчерашний день!
Богачи Брунталиса соревновались друг с другом аэрокосмической техникой.
Георг уравнял их только в количестве свободных мест и требованиями к багажу. Представители крупных семейств пытались защитить свои права, даже угрожали Георгу, но любые споры стихали, когда он давал понять, что вообще может не взять кого-то на борт.
На "Амбиции" вдруг стало очень много такого народа, который по старой привычке одаривал всех остальных взглядами свысока и бесчисленными замечаниями. То им не то, это не это.
Если бы Мурцатто не отправилась на учёбу, она, посмотрев представление, вспомнила бы родную Стирию и то, как там происходил исход, когда стало ясно, что Смута – это надолго.
Те, кто был всем, становились никем. Что бы потомственные аристократы и нувориши Брунталиса ни взяли с собой, этого не хватит, чтобы начать точно такую же жизнь где-то на чужих берегах.
– О, Бог-Император! – воскликнула одна пышная дама, которая шла по прогулочной палубе "Амбиции" в составе целой делегации из членов семьи и слуг. – Дорогой, погляди!
Полы её длинного платья поддерживала пара служанок. Это единственное, что я успел подметить перед тем, как посмотреть, что же такого она могла увидеть в иллюминаторе.