Царство

CTEPX

Аба перестал подражать Георгу, отказался он и от цветов Бонне – белого и голубого. Аба как на поминки пришёл, весь в чёрном.

Насмотревшись на разгорячённые лица людей вокруг, прислушавшись к смеху и развязав язык алкоголем, Аба проговорил, кивнув в сторону матери и её нового мужа:

– А ведь я хотел с ним поквитаться.

Он вздрогнул, когда понял, что сказал это вслух. Вздрогнула и Росса. Пара капель вина испачкали рукав – хорошо, что

платье тоже красное. Эдуардо – муж Россы – весь подсобрался, моментально протрезвев, пассия Абы просто-напросто побелела.

Ещё бы – иной человек даже предположить не мог бросить вызов самому Георгу Хокбергу! Одному из самых влиятельных людей сектора Сецессио!

И всё-таки, несмотря на первую реакцию, Аба ухмыльнулся и сказал:

– Можете так и передать отцу.

– Это угроза? – спросил Эдуардо.

Росса хотела схватить мужа за ногу под столом, чтобы избежать скандала, но пока тот отвечал достаточно хладнокровно.

– О! – воскликнул Аба. – Конечно же, нет. Теперь уже нет.

Росса молчала, ждала продолжения, и оно не заставило себя ждать.

– Теперь мы – родня. – Аба натянуто улыбнулся. – Георг снова всех перехитрил, включая и маман, к сожалению.

– Так будет лучше и вам, и нам, – сказала Росса.

– Буду с вами откровенен… могу себе позволить, – произнёс Аба, подмигнув единственным глазом. – Сейчас вы, Хокберги, уязвимы как никогда. Да, у вас сильная армия… даже собственная орда зеленокожих есть! Но нет боевых кораблей. И не будет ещё очень долго. Я видел, на что похожа "Амбиция", во что превратился "Марс".

– Всё ещё лучше "Клинка", – заметил Эдуардо.

Аба хмыкнул, отвёл от собеседника взгляд и больше на него не смотрел.

– У нас, Хокбергов, – проговорила Росса, – есть кое-что серьёзнее боевых кораблей. Влияние, связи. Они защитят нас лучше макропушек.

Аба развёл руками и отозвался:

– Сложно спорить. Язык – вот главное оружие вашего отца. Всем друг. А кому Георг не друг, тот, скорее всего, мёртв.

Росса вспомнила о том, что всё ещё держит бокал с вином, и, наконец, поставила его на стол. Она добавила:

– По поводу кораблей, кстати, вы тоже не правы. Года через полтора, два я стану капитаном новенькой "Кобры". Корабль уже заложили.

– Поздравляю, – без всяких чувств отозвался Аба, а потом прикончил порцию амасека и дождался, когда официант наполнит бокал ещё раз.

Воцарилось молчание, которое прервала именно Росса, а не кто-нибудь другой за столом.

– Что

собирается делать ваша матушка? Ходят самые разные слухи, и в то же время отец отмалчивается по поводу переговоров с ней. – Потому что переговоры ведутся до сих пор! Даже когда маман улыбается и целуется с ним! – Аба всплеснул руками, расплескав немного амасека из бокала. – Не хочу думать об этом, но… подозреваю, что в первую брачную ночь они займутся тем же, чем занимаются прочие молодожёны. – Аба добавил после короткой паузы: – Будут считать деньги.

Росса позволила себе усмешку, Аба тоже выдавил нечто подобное.

– В любом случае маман возвращается домой уже через пару недель. Назад к своим клумбам и грядкам, так как "все эти интриги и войны слишком волнительны".

– Ага, я поняла. – Росса пусть и с опаской, но положила руку на плечо Абы и продолжила: – Не расстраивайтесь. Наше время ещё придёт. И для нас найдётся место. Пусть в Сецессио, во Фриа правит балом мой отец, – с благословения вашей матушки, конечно, – но есть ещё Анаксанов Предел, есть Внешний Космос. Там у далёких звёзд возникнут и наши царства тоже.

Аба усмехнулся, сбрасывать руку не стал и даже склонил голову перед собеседницей. Он сказал:

– Знакомые нотки. Ваши бы слова, да Богу-Императору в уши.

– Не отрицайте, вы тоже многое почерпнули у моего отца. Надеюсь, язык станет и нашим главным оружием тоже. В будущем ничего хорошего, если мы начнём палить друг по другу из настоящих пушек.

Аба поразмыслил над тем, что услышал, а потом сказал:

– Хорошо… "кузина".

4

Тоно возвращался в приют после наряда на камбузе, когда увидел, что его маленькую сестрёнку Селию довели до слёз. У неё отобрали куклу – то немногое, что осталось от прежней жизни. Селию дразнили, как какую-нибудь собачку, заставляя прыгать в попытке дотянуться.

Тоно вспыхнул и забылся.

Сознание вернулось к нему чуть погодя. Вокруг – всё та же игровая комната приюта, но собравшиеся дети жались к стенам, глядя на него.

– Псих!

Лицо горело, из носа бежало что-то липкое, тёплое, с резким металлическим запахом. Тоно прикоснулся, отвёл ладонь и увидел кровь. Он бросил взгляд дальше и увидел, что тот мальчик, который так зло играл с Селией, вообще не мог подняться. Лежал, раскинув руки.

Тоно поискал сестрёнку – Селия стояла в толпе, прижав куклу к груди, и смотрела на него примерно так же, как и все остальные дети.

– Ты его чуть не убил! – Тоно рванули за руку и подняли на ноги.