– В итоге меня отстранили от участия в боевых действиях, и несколько лет я работал в кузне над насыщением оружия силой варпа. Могу похвастаться, – Котар слегка улыбнулся, – почти все новые психосиловые клинки и посохи – это моя работа.
– Ну, – Авраам развёл руками, – прошу прощения. Если бы я знал…
Котар перебил его:
– Даже не думай жалеть.
Он поднялся на ноги и продолжил:
– Давай ещё пару раундов. А иначе, – Котар кивнул в сторону собравшихся, – люди заскучают.
– Вот это боевой дух! – Авраам усмехнулся и встал в боксёрскую стойку.
Котар вздохнул. Организм не скажет ему "спасибо", но и уклоняться от схватки не в его правилах.
6
– В итоге кампания свелась к избиению. Они ничего не могли нам противопоставить. Мы жгли их на поле боя. Мы жгли их на кострах аутодафе, – произнёс Ловчий. Котар слушал неторопливую речь скитария и одновременно видел картины, оставшиеся в памяти этого измученного войной человека. И не убитых еретиков – неважно, женщин или мужчин, стариков или детей – Котару было жаль. Они заслужили страдания, предав Бога-Императора. Котару было жаль собеседника, навечно заключенного в тюрьму искусственной оболочки. Ловчий даже имя своё – Ачиль – постарался забыть, чтобы как можно быстрее привыкнуть к жизни здесь и сейчас. Ловчий постарался забыть, а Котар, не зная, потревожил старые раны.И всё же Котар ощутил некоторую гордость за то, что после стольких лет ещё способен на сострадание. Вот и главное отличие. Ни того, ни другого уже нельзя назвать обыкновенным человеком, но первый ещё цеплялся за прошлое, а второй смирился с изменениями.– Будет интересно посмотреть,
как они отнесутся к нашему возвращению, – продолжал Ловчий. – Смогут ли они без дрожи смотреть на коронованного ястреба, на капитана… вообще на любого члена нашей компании.Врата на капитанский мостик открылись. Помяни чёрта, – появился Георг со свитой.Котар слегка поклонился перед Ловчим и произнёс:– Спасибо за беседу. Знай, я уважаю твою жертву и считаю тебя настоящим героем.– Ага, – отозвался Ловчий и вздохнул. – Героем…Котар перевёл взгляд на настоящего вольного торговца, на настоящих советников по финансам, настоящих бухгалтеров, на фальшивку из Караула Смерти и такого же дутого инквизитора.Манрикетта Мурцатто, правая рука Георга, теперь играла роль инквизитора Ordo Xenos Гулы Энлил.Выбор был сделан неслучайно.Котар успел узнать, что, во-первых, госпожа Мурцатто немного похожа на инквизитора Энлил. Особенно в характерном для Гулы никабе.Во-вторых, за время работы на инквизицию Георг собрал много материалов о своих нанимателях и даже завладел их архивом. Госпоже Мурцатто не нужно было ничего придумывать.В-третьих, что самое важное, все представители инквизиции, с которыми имел дело Георг, погибли на Мордвиге-Прайм, и в нынешних обстоятельствах вряд ли кто знал об этом факте. Инквизиция перенесла свою штаб-квартиру в соседний сектор, не в силах что-либо поделать с ухудшающейся обстановкой.– Приветствую, уважаемый Котар, – поздоровался Георг.Авраам кивнул, Мурцатто и остальные люди из свиты вольного торговца сотворили знамения аквилы. Котар поклонился в ответ, а потом произнёс:– Здравствуйте, капитан. Прежде, чем мы отправимся на встречу, хотел бы выразить протест. Всё это мероприятие оскорбляет инквизицию и власть Империума вообще. Я не могу не упомянуть это событие в своём докладе магистру.Георг поморщился, вздохнул. Котар не стал читать его мысли, все чувства отразились у Георга на лице.Несмотря на недовольство, Георг сказал:– Мы с вами, уважаемый, относимся к разным мирам, с разными обязательствами и возможностями. К моему великому сожалению, Classis Libera не обладает авторитетом капитула первого основания. Мне приходится действовать хитрее, тоньше… наглее, да! Но делаю я это не только ради собственной выгоды, но и на благо всего человечества.Котар хмыкнул, усмешка едва-едва отразилась на его лице.– Ложь во спасение?Георг бросил взгляд исподлобья и ответил:– Называйте, как хотите. Вы, я смотрю, тоже решили поучаствовать, что странно для такого высокоморального сверхчеловека.– Я действую инкогнито. Запомните это. Репутация Саламандр на кону. Я воспользовался вашим гостеприимством, – Котар провёл ладонью по своему облачению, – и об этом тоже упомяну в докладе, уже в положительном ключе. Вижу, вы готовы к сотрудничеству. Нужно ли это сотрудничество моему магистру, – вот в чём вопрос.Котар снял с магнитной зацепки на поясе шлем и водрузил его на голову. Теперь никто посторонний и не догадается, кто перед ним. Никаких особых примет воина капитула Саламандр: на доспехах ни драконов, ни пламени; цвета не зелёные и не чёрные, а красные и синие, оружие не богато украшенное, а будто бы только с конвейера.– Рад, что вы подобрали в арсенале что-то по плечу, – произнёс Георг без тени радости на лице. – А теперь, раз все участники в сборе, то пора за работу. Лас, что там у них с противокосмической обороной? Они в нас целятся?– Нет, Георг, – ответил Лас Руиз с нависающей над мостиком площадки. – Высаживайся. Желаю удачи.Георг повёл людей за собой, а Котар напоследок бросил взгляд в иллюминатор.Глация напоминала снежный ком с ледяной шапкой и такими же замёрзшими горными хребтами, опоясывающими планету, разделяющими её невообразимые просторы грязно-серых пустынь. То тут, то там Котар подмечал чёрные точки, – обломки космических кораблей и орбитальных платформ, если верить рассказу Ловчего.За Глацией пряталась старая звезда. Можно даже не жмуриться, Флайрант едва светился. Не пройдёт и десятка миллиардов лет перед тем, как этот белый карлик остынет и окончательно угаснет. Жизнь в звёздной системе исчезнет, даже если война или иное бедствие не покончит с ней раньше.– Ну… ты идёшь? – спросил Авраам.Котар кивнул.Процессия отправилась в десантный отсек.Было непривычно пользоваться чужим оружием и доспехами, а поэтому Котар спросил Авраама:– Слушай, а почему Дух Машины считает тебя целью? Я всё пытаюсь убрать прицельную сетку, но доспехи, похоже, себе на уме.Авраам усмехнулся и ответил:– Покопайся в настройках, глянь, чьё производство. Именно по этой причине я и не пользуюсь техникой Исповедников. Их Духи считают себя больно умными.– Исповедников?– Ага. Капитул Стальных Исповедников. Как-то сцепились с ними, в кровь разбились. Кое-что из их имущества осталось на память, хотя и следовало это кое-что разобрать на запчасти.– Погоди… Исповедники… это предатели что ли?Авраам усмехнулся и отозвался:– Ой… кажется, я наговорил лишнего. Ну ничего, сам бы обо всём узнал. Нет, не предатели, ставленники Марса во время кампании на Скутуме. У нас с ними была одна цель, и никто уступать не собирался.Котар промолчал. Авраам добавил:– И об этом тоже напиши в своём докладе. Озаглавь как-нибудь "отвратительный братоубийственный конфликт, ослабивший Империум".– Это не шутки, – проговорил Котар.– Поверь, "отвратительный братоубийственный конфликт" – естественное состояние Империума. Я уже со счёта сбился. Только с Георгом прошёл через пару-тройку десятков междоусобиц. Столько же с отцом Георга, и ещё множество в армиях других нанимателей.Котар покачал головой и сказал:– Ты не прав.– Разве?– Ультрамар. И это не россказни мечтателей. Мне довелось как-то посетить несколько миров этого феода. Светлое будущее под жёсткой, но справедливой властью. Марней Калгар – гениальный руководитель, полководец, патриот, отец народов.– О-хо-хо! Всего лишь исключение, подтверждающее правило! А в итоге даже на самой Терре каждый повелитель тянет одеяло на себя.– Теперь, когда Робаут Жиллиман вернулся, на Терре тоже восторжествуют закон и порядок.– Ха! И ты на самом деле в это веришь?! Живой примарх?! Закон и порядок?!– И тебе бы не помешало поверить.Тем временем делегация Classis Libera добралась до десантного отсека.Если бы Котар не знал о целях предстоящего визита, то подумал бы о военной операции.По аппарели внутрь десантного транспортного корабля типа "Тетрарх" заезжали "Химеры", одна за другой. Неподалёку дожидались своего часа подразделения наёмников, поражая воображение красочной формой, разнообразием снаряжения и оружия. Котар поймал себя на мысли, что Classis Libera – ассорти, гремучая смесь едва ли не всех известных полков Империума. Солдаты утеплились перед высадкой на ледяной мир, но не растеряли индивидуальность.Авраам проследил взгляд Котара и произнёс:– Дипломатия по Георгу Хокбергу.– Одной рукой здороваешься, другую держишь на пистолете?– Я не знаю, что нас ждёт. Георг тоже не знает. А ты?– Предсказания никогда не давались мне легко, – ответил Котар. – Да и не вижу в них смысла. Император каждому уготовил свою судьбу.– А вот Георг считает, что бережёного Бог-Император бережёт, – произнёс Авраам. – У граждан Глации есть все причины желать нам смерти. Мы здорово повеселились, когда были здесь в последний раз. После Нагары, словно на курорт слетали, как бы двусмысленно ни звучало.Наёмники ждали момента, когда боевые машины закрепят внутри транспортника, а вот делегация капитана нарушила технику безопасности. Растянувшись тонкой ниткой, её члены один за другим поднялись на борт "Тетрарха", стараясь не попасть под гусеницы "Химер".Глядя на слаженную работу водителей, ремонтников, сигнальщиков и техноадептов, Котар решил, что, возможно, компания Георга Хокберга только кажется сборищем проходимцев. На самом деле организация была на уровне. Возможно, не все истории о Classis Libera – ложь.Авраам провёл Котара в отсек, предназначенный для космических десантников. В обычном отсеке солдаты сидели на скамьях, перехваченные ремнями. Аврааму и Котару предстояло преодолеть спуск стоя, будучи закреплёнными в специальных рамах. Механизм знакомый, точно такой же использовали в абордажных торпедах.Когда сервиторы закончили работу, зафиксировав космических
десантников, Котар почувствовал, что волосы на теле встали дыбом. Его сердца забились чаще. Перед глазами промелькнули видения былых сражений.– Как же я скучал по этому, – сказал Котар.Авраам усмехнулся и произнёс:– Смотри только, не начни палить раньше времени.– Да хотя бы и без пальбы. Вновь ощутить то, для чего был рождён... непередаваемо…– Да уж. Не могу представить, что бы я делал, если бы Георг запер меня в арсенале. Так и с ума можно сойти.– Знаешь, – сказал Котар, – сначала я благодарил Императора и братьев. Ну… "спасибо, что живой". Я был доволен тем, что сохранил разум, что просто полезен. И только теперь понял, как заблуждался.– Здесь не капитул. Здесь к тебе по-прежнему относятся, как к полубогу, который на колеснице войны спускается с небес на землю, чтобы превратить её в пылающую преисподнюю, – сказал Авраам. – Ну… так думают, наверное, все… кроме меня, конечно. По мне ты – тот ещё тормоз.– Пошёл ты, – отозвался Котар и коротко рассмеялся.Так за разговорами о подвигах и преданьях старины глубокой десантники и провели время, за которое "Тетрарх" преодолел путь от "Амбиции", зависшей на орбите Глации, до главного космопорта планеты.Цвет люменов сменился с блекло-жёлтого на красный. Раздалась сирена, на небольшом экране над выходом из отсека появилась надпись "приготовиться к высадке".Крепления рамы разомкнулись. В принципе, даже в случае неполадок Котар бы смог освободиться, но оборудование, конечно же, пострадало бы.Уже через несколько минут Котар, пусть и сквозь фильтры шлема, но вдохнул морозный воздух нового мира.Шёл снег. Тьму разгоняли мерцающие огни взлётно-посадочных площадок и прожекторы по периметру космопорта. Вдалеке виднелись самолёты, суборбитальные челноки, обслуживающая техника, корпуса пассажирских и грузовых терминалов.Гостей с далёких звёзд встречали представители местной власти, рабочие и специалисты, которые были вооружены максимум гаечным ключом, но Дух Машины упорно отмечал все движущиеся цели, как потенциальную опасность, мерил дистанцию, оценивал положение, выводил список предполагаемых действий на пару с данными об окружающей среде.Котар носил чужие доспехи всего ничего, но уже успел устать от вала бесполезной информации. Он дал себе зарок – посетить родную планету Стальных Исповедников и попытаться что-то сделать с их взглядом на виртуального советника. Тянуло стащить с головы шлем, чтобы не видеть мельтешения букв и цифр, но всё-таки Котар сдержался.Войска вольного торговца рассредоточились по площади, а Георг со свитой проследовал внутрь ближайшего терминала, где им, наконец, удалось расстаться со слоями тёплой одежды. Георг поправил камзол, круглый кружевной воротник и при полном параде вошёл в зал для совещаний.В отличие от всех других граждан Глации, которые жались к стенам при виде иномирян, или зажмуривались, стоило рядом пройти космическому десантнику, те, кто принимал Георга и компанию, ощущали не совсем страх, но целый хоровод чувств, каждый своё.Долговязый и улыбчивый молодой человек в костюме-тройке, представившийся губернатором Глации, находился под действием лёгких наркотиков. Котару хватило взгляда, чтобы прочесть его последнее воспоминание.Губернатор стоял напротив разбитого зеркала. Только чудом он не порезался. Губернатора трясло.– Дорогой?! Что случилось?Супруга отчаянно стучалась в дверь туалетной комнаты.– Всё в порядке, снежинка! – отозвался он.Губернатор хорошо владел собой, несмотря на молодые годы. От супруги он скрыл свои чувства. Не скрыл от Котара.На самом деле он разрывался между страхом и ненавистью. Губернатор боялся, что кошмар последней инквизиционной чистки повторится. Ненавидел тех, кто когда-то сжёг на костре почти всех его родственников. Тех, кто убил бы и его, если бы судьба сложилась немного иначе.Как бы то ни было, сейчас этот человек держался очень даже уверенно. Котар не стал прислушиваться к восторженной лжи о том, как долго Глация ждала ответа от Империума, а присмотрелся к другому правителю этой далёкой, некогда мятежной планеты.Глава парламента, пожилая женщина со светлыми выцветшими волосами, в очках с толстыми линзами, в строгом чёрном платье без каких-либо украшений едва улыбалась. Благодушие давалось ей с трудом. И не мудрено: женщина глядела на лощёных, богато разодетых, если не пышущих здоровьем, то хотя бы крепких мужчин и женщин. Она глядела на тех, кто убил когда-то её мужа и сыновей.
Даже могилки не осталось. Ей приходили лишь скупые сообщения: "Погиб в бою. Погиб в бою. Погиб в бою". Горе побеждённым. Котар участвовал в таких инквизиционных чистках, после которых вообще не оставалось ни одного человека хоть как-нибудь связанного с мятежниками или еретиками. Эти люди ещё не поняли, какое милосердие проявила инквизитор Жоанна Де Труан.Пока Манрикетта Мурцатто диктовала условия работы с Глацией… именно что диктовала, хотя и поглядывая временами на капитана, Котар изучал каждого незнакомого человека, погружаясь в их тревоги и ожидания.
Кто-то брал взятки или спал с чужой женой, но чего-то неприемлемого Котар не увидел.
Он не чувствовал близости псайкеров, не видел даже тех, кто мог бы что-то заподозрить. Члены же правительства ощущали головокружение, давление, с их лбов совсем некстати катились капли пота, голоса дрожали даже у признанных ораторов. Они были уязвимы перед потусторонней силой. Вся их стратегия переговоров, напускная уверенность рассеялись. Нехотя, не произнеся ни звука, Котар выторговал для Георга лучшие условия. Граждан же Глации он обрёк на грабёж, узаконенный контрактом.
Чуть позже, поднимаясь по аппарели "Тетрарха", Георг даже приобнял госпожу Мурцатто и воскликнул:
– Ну вот, а ты боялась!
Несмотря на вспышку в разуме этой женщины, ничего она делать не стала, а просто отметила:
– Тебе… нам просто повезло.
– Дело не в удаче, – вмешался Котар. – Мне было интересно, о чём думают бывшие мятежники. Сработал не слишком тонко, поэтому они неважно себя чувствовали.
– О! – Георг обернулся и похлопал в ладони. – Браво, браво! И не подумал бы, что вы решите помочь.
– Я искал следы порчи. Но, хочу заметить, что госпожа Де Труан сработала чисто. Ни одного демонопоклонника. О том проклятом периоде люди вспоминают с ужасом, даже подумать не могут о том, чтобы повторить. Но на вашем месте я бы не радовался раньше времени.
– Что так?
– Вас ненавидят.
Георг хмыкнул, отмахнулся и произнёс:
– Они ещё полюбят меня.
– В своём докладе магистру особое место я уделю самой знаковой вашей черте, господин Хокберг.
– И какой же?
– Потрясающей воображение самоуверенности.
9 - "Любовь – это…"
Аннотация: Георг Хокберг выстраивает торговую империю: заключает новые договоры о поставках, защищает проложенные пути, проводит встречи. В общем, ничего интересного. Поэтому эта глава в большей степени посвящена отношениям Вилхелма и Серы.
1
Когда "Амбиция" преодолела астероидное поле, то взору Вилхелма открылась картина ещё одной звёздной системы, которую Георг Хокберг вознамерился присоединить к своему "единственному и неповторимому, великому и совершенно безопасному маршруту в секторе Сецессио".
Ближе всего к кораблю находился закованный во льдах и занесённый снегом мир, похожий на Глацию, разве что гораздо меньше. И пусть Вилхелм не участвовал в кампании на Глации, но всё равно подёрнул плечами и потёр ладони друг о дружку. Вилхелм и сам далеко не в тропиках родился, но на таких планетах он бы точно не хотел жить.
Чуть дальше, вокруг ярко-оранжевой звезды вращался серый и скучный кусок горной породы, – некогда феодальный мир под названием Ягеллон. На последнем совещании Вилхелм запомнил лишь название. Как и почему планета была выжжена, оставалось только догадываться.
В этой звёздной системе Георга интересовало два места – спутник Ягеллона, Литуана – и вторая планета от светила – Веллен. Оба мира производили продукты сельского хозяйства и должны были разнообразить рацион граждан вышеупомянутой Глации, а также Нибелы, Стира, нескольких планет в системы Ефарат.
Из двух братских миров Литуана – это такой оптимист, голубой шар с белоснежными кудрями облаков, лёгкая и располагающая к себе личность, в то время как Веллен – побитый жизнью реалист, мрачный и язвительный, тёмно-зелёный и затягивающий, как трясина. "Амбиция" держала курс именно туда, так как именно там в данный момент находился с рабочим визитом господин и повелитель ягеллонской звёздной системы. Имя Вилхелм тоже пропустил мимо ушей, не его это дело.