Царствование царя Алексея Михайловича
Шрифт:
Благодетельный закон сей приводит нам на память мудрые манифесты Великой Екатерины, коими уничтожены поборы: с кузниц, точильных каменьев, пчельных угодий, квасных кадей, хмелевого промысла, бритовных изб, конских сборов и прочего [77] .
В самое то время, когда царь торжествовал победы и обновлял храмы в Смоленске, получил он печальное известие, что в Москве свирепствовала жестокая чума, жертвой которой учинился сам московский начальник князь Пронский. Государь приказал заступить место его И. В. Морозову и начал сам сбираться в Москву.
77
См. Манифесты императрицы Екатерины: марта 17-го 1775 и 28 июня 1777 года.
Опасная
Патриарх Никон написал очень длинную грамоту к мирским людям всякого состояния, сказал им, что язва сия началась от неизвестных причин с 6 августа 1655 года, советовал переносить несчастье с великим терпением, молиться Богу, содержать строго посты [78] и уехал из Москвы с царицей, хотя царь оставил именно при ней и царевнах, сестрах своих, окольничих Милославского, Соковнина и Собакина, а писать указал к себе боярину князю Пронскому [79] .
78
Древняя российска вивлиофика. Т. VI. С. 262; но там по ошибке поставлен 1656 год, а должен быть 1655 год, что согласуется со всеми другими актами.
79
См. Мальгин. Ратник. С. 397.
По собственноручному донесению Михаила Петровича Пронского видно, что еще в 1654 году умерло много в Москве, а в следующем, после Симонова дня (мая 10), усилилась болезнь сия с такой жестокостью, что все шесть приказов стрелецких были совершенно уничтожены, все церкви, кроме большого собора, лишены священников, так что некому уже было хоронить мертвые тела, посему и закапывали оные в тех домах, где смерть им приключилась. «Все приказы, – говорит он, – заперты, дьяки и подьячие умерли, и все бегут из Москвы, опасаясь заразы сей. Я же без твоего государева указа покинуть города не смею» [80] .
80
Cм. Рихтер. История медицины. Т. II. С. 66, в прибавлениях.
Зараза сия кончилась после Спиридонова дня (октября 31). По замечаниям тогдашнего врача Сиденгама, состояла болезнь сия из карбункулов, затвердений и воспаления в горе: поелику зараза сия распространилась впоследствии в Казанской и Астраханской землях, то и причинила она вообще великое опустошение в России. Коллинс полагает, что жертвой оной учинилось от 700 до 800 тысяч душ [81] .
В феврале [1655 года] возвратился царь в Москву и был встречен властями духовными и светскими и всем народом. Иностранные писатели говорят: духовенство и все государственные чины царя встретили пред московскими воротами. В сие же время была сильная пушечная пальба. Московское купечество поднесло царю на пяти серебряных блюдах 4000 червонных, покрытых розовой шелковой тканью, двадцать вызолоченных бокалов, 44 златотканых платка, 20 сороков соболей и корзину с хлебом и солью.
81
См. Рихтер. История медицины. Т. II. С. 226.
Вскоре после сего прибыли в Москву патриархи: Антиохийский – Макарий и Сербский – Гавриил. Вслед засим приехали шведские послы с весьма великолепной свитой из 85 человек и богатыми подарками, состоявшими из разных серебряных вещей, в числе коих отличались: 12 подсвечников, 12 конфетных тарелок и конская сбруя. Сверх сего были еще два глобуса весьма искусной работы.
Царь Алексей Михайлович принял послов сих, сидя на престоле в короне и держа в руке скипетр.
Подле царя стояли четыре юноши с серебряными секирами. По правую сторону престола стоял И. Д. Милославский, а поодаль от него сидел грузинский царевич. По левую сторону сидел сибирский царевич; далее – прочие государственные чины. Послы, представив верительную грамоту, целовали у государя руку [82] .
Послам сим приказано
82
См. Кельх. Лифляндская история. С. 569.
83
См. Пуфендорф и Гадебуш. Лифляндский летописец.
Царь Алексей Михайлович, отпраздновав весьма великолепно именины сына своего царевича Алексея (февраля 12) и дочери царевны Евдокии (марта 1), пережаловал весьма многих в бояре, стольники и окольничьи. Засим последовали разные военные распоряжения. В Белую Церковь отправил царь дворецкого В. В. Бутурлина и приказал ему идти немедленно с гетманом Хмельницким и со всеми ратными людьми под литовские города. Боярину же Василию Борисовичу Шереметеву, начальствовавшему в Белой Церкви, приказал государь быть к себе.
Марта 11 числа отправился царь Алексей Михайлович в Смоленск, а управление Москвой поручил боярину Куракину да окольничим Гагину и князю Щербатову, коим и приказал писать к себе. При царице и царевнах приказал государь быть: окольничим Милославскому, Соковнину и Стрешневу. Бояре И. В. и Г. И. Морозовы поехали вместе с государем, а Б. И. Морозов пребывал в Литве при войсках.
Марта 28 дня на пути от Дорогобужа получил царь Алексей Михайлович приятное известие от астраханского воеводы князя Пронского, что калмыцкие князья приняли присягу на подданство. По течению тогдашних дел было сие весьма важно, ибо крымский хан, поощряемый польским королем, хотел отторгнуть Астрахань от России. Но царь Алексей Михайлович предупредил его намерение и послал против него князя Одоевского со значительными силами.
Марта 31 дня прибыл царь Алексей Михайлович в Смоленск и праздновал там на другой день весьма великолепно именины царицы Марии Ильиничны. К столу приглашены были многие смоленские шляхтичи.
Во время сих событий последовала важная политическая перемена: Христина, королева шведская, не находя счастья ни в чрезмерной роскоши, ни в великолепии, ни даже на престоле, во время славы, торжества, побед или самого блистательного периода шведской истории, сложила с себя корону и решилась искать счастья в католицизме и науках.
Карл X, воззванный ею на шведский престол, не успел воспользоваться счастливым положением сего государства, которое приобрело по Вестфальскому миру Бремен, Верден, Висмар, Померанию и пять миллионов рейхсталеров, нарушил без всякой причины мир с Польшей и почти овладел сим государством, как князь Хилков говорит [84] , из-под русского меча.
Польский король Иоанн Казимир, устрашенный сими быстрыми успехами юного Карла Густава [85] , ушел в Силезию. Дорвилль говорит [86] : «Казалось, что в сие время обратились все бедствия на Польшу. Шведы завладели большей частью оной, россияне разоряли Литву, а казаки отторгли Чермную Россию. Несчастный Иоанн Казимир, ожидая только пособия с Небес, уехал из Польши и поручил царство свое покровительству Пресвятой Богородицы. Примером служил ему Людовик XIII, поступивший так же в 1638 году».
84
См. Ядро российской истории.
85
Он родился в 1622 году. На момент восшествия на престол ему было 30 с лишним лет. – Прим. ред.
86
Cм. Fastes de la Pologne et de la Russie. Т. I. С. 163.