Царствование царя Алексея Михайловича
Шрифт:
В сем предположении назначил царь Никифора Михайловича Толочанова послом к имеретинскому царю Александру и послал ему значительные подарки. К чести сего почтенного россиянина надобно сказать, что он исполнил волю монарха наилучшим образом и доставил очень обстоятельное описание обо всех виденных им странах [62] .
Толочанов отправился июня 9 числа из Москвы, прибыл в Астрахань и оттуда переплыл в Терки. Из сего места продолжал он путь с большими затруднениями и прибыл (июня 16 дня 1650 года) в город Рачи, который дан был в удел, или как Толочанов говорит – в кормление тестю царя Александра, грузинскому царю Теймуразу. Через четыре дня после сего въехал он в Кутаис, столицу царя Александра.
62
См.
Толочанов сказал царю: «Великий государь, узнав, что тебя утесняют враги, скорбел о сем немало и хочет тебя и всю землю Меретийскую оберегать и учнет держати в своем милостивом призрении, чтобы славная христианская вера от неверных в поругании не была». Слова сии доказывают, что Россия имела уже довольно самостоятельности относительно к Порте Оттоманской и Персии.
В заключение речи требовал Толочанов, чтобы царь Александр целовал крест со всеми подданными быть под высокой государевой рукой и к крестоусловной записи приложить бы всем печати.
Царь Александр отвечал, что он был сам о себе и ни к туркам, ни к кызылбашам (персиянам), ни же к крымскому хану не приклонялся, но великому государю крест охотно целует. Что и совершил по обряду в соборной церкви.
В апреле издан был Устав полицейский [63] , необходимо нужный для столь многолюдного и обширного города, какова Москва. По ночам приказано было везде иметь рогатины, топоры и водоливные трубы. Для сего велено было собрать с каждых десяти дворов по человеку. Полицеймейстером назначен был некто Иван Андреевич Новиков, да в помощь ему подьячий Викулов. Поелику в Москве случались очень часто пожары, то приказано было смотреть накрепко, чтобы в жаркие дни не топили изб, бань и поздно с огнем не сидели.
63
Очевидно, автор так называет изданный в 1649 году «Наказ о градском благочинии». – Прим. ред.
Олеарий говорит: «Пожары бывают в Москве часто; мне случалось видеть, что в одно время горит вдруг в трех и четырех местах. Большей частью сгорает несколько домов, а нередко и целые улицы, что и неудивительно, ибо все дома деревянные и пожар тушится не водой, а разрушением прилежащих к пожару строений. Делом сим занимаются обыкновенно стрельцы» [64] .
В заключении наказа, данного полицеймейстеру и его помощнику, сказано было, что ежели он, Иван, и подьячий учнут ездить оплошно и их небрежением учинится пожар или воровство, то им быть в великой опале [65] . Наказ сей сочинен, вероятно, также дьяком Григорием Ларионовым, ибо им подписан.
64
См. Олеарий. Кн. V. Гл. 1. С. 73.
65
См. Древняя российская вивлиофика. Т. XIX. С. 1.
Мая 10 числа [1649 года] отправился государь по обыкновению в Троицкий монастырь, а начальство поручил боярам И. В. Морозову, князю Михаилу Петровичу Пронскому, окольничему Степану Гавриловичу Пушкину да казначею Богдану Миничу Дубровскому. Мая 13 числа был у государя стол, и при оном были бояре князья Черкасский и Хованский да окольничий князь Львов.
По «Дворцовым запискам» видно, что бояре езжали нередко на богомолье в Соловецкий монастырь. Вскоре по упомянутом отъезде царя Алексея Михайловича просился И. В. Морозов на Соловки. Царь, уволя его, поручил правление Москвой князю М. П. Пронскому с теми же товарищами.
Хотя Россия состояла в дружеских отношениях с соседями, но, вероятно, царь имел причины поставить город в Заонежских погостах на Олонце. В записках сказано: «И быть там для береженья от немецких людей окольничему и воеводе князю Федору Федоровичу Мерину-Волконскому».
К сему же времени относится чрезвычайно важный торговый акт. Англичане, открыв с нами торговлю, воспользовались по праву первенства неограниченными выгодами. Поелику же они провозили товары свои от Архангельска в Москву, то и завладели на пространстве сем всеми торговыми оборотами. В царствование Михаила Феодоровича успели они получить особую грамоту, которой дозволялось им торговать везде беспошлинно, строить, где захотят, дома и в вознаграждение за преимущества сии отдавать в казну нужные ей товары по своей цене.
В 1649 году состоялось царское повеление, коим воспрещена была англичанам вся внутренняя торговля, а дозволялось только ездить к Архангельску и продавать там товары гуртом, с заплатой узаконенной пошлины.
Причинами сего ограничения показаны были: привоз табаку и иных заповедных товаров, вывоз шелка-сырца, подлоги при объявлении чужих товаров за свои и утаение пошлин, привоз дурных тянутых сукон, поднятие цен, лишение русских купцов всех способов к торговле и, наконец, убийство короля Карла [66] .
66
Указ государя царя Алексея Михайловича английским купцам о высылке их из России и о приезде им токмо к Архангельску, за многие несправедливые и вредные их для торговли российской поступки, особенно ж за учиненное в Англии убийство короля Карла I 1649. «Да и потому вам, англичанам, в Московском государстве по государевым жалованным грамотам, каковы даны вам по прошенью государя вашего англинского Карлуса короля, для братския дружбы и любви; а ныне В. Г. нашему его царскому величеству ведомо учинялось, что англичане всею землею учинили большое злое дело, в Московском государстве вам быть не довелось». См. Собрание государственных грамот и договоров. Т. III. С. 155; Полное собрание государственных законов. Т. I. С. 167. № 9.
От сего времени выехали из России все англичане, и внутренняя торговля наша производилась уже российскими купцами.
Октября 3 дня присутствовал государь с патриархом Иосифом, прочими митрополитами, архиереями, архиепископами, боярами, окольничими и думными людьми при рассмотрении Уложения и определил, чтоб оно было впредь прочно и неподвижно.
Новосоставленный закон сей приказал государь написать на список и закрепить оный всем духовным властям, боярам, окольничим, думным людям, выборным дворянам, гостям и торговым и посадским людям всех городов Российского царства. Закрепив сей список, повелено было списать оный в книгу, которую закрепить дьякам Леонтьеву и Грибоедову. А с оной книги напечатать многие книги и разослать во все города и приказы, и всякие дела делать по тому Уложению. Олеарий и Мейерберг говорят очень много в похвалу закона сего; последний перевел его на латинский язык.
Вслед за Уложением издана была военная тактика «Учение и хитрость ратного строения пехотных людей». Книга сия была уже напечатана в 1647 году, но выдана в свет позже двумя годами, вероятно потому, что 33 медные доски, гравированные в Голландии, не могли поспеть ранее. В предисловии сказано: «Печатан по повелению царя Алексея Михайловича, и в оном подлинно и ясно указано, как владеть мушкетом, копьем, строиться ротой, полком и вступать в сражение не токмо солдатам, но мирским и деревенским людям». Книга сия переведена была с немецкого и принесла, вероятно, великую пользу новому войску нашему, ибо каждое движение и прием, не токмо что описаны очень понятно, но изображены весьма явственно и вразумительно на чертежах.
Октября 22 числа [1650 года], в то время, когда царь Алексей Михайлович стоял у всенощного бдения в Казанской церкви, что у Ножевого ряда, прибыл Н. Д. Милославский с известием, что Бог даровал царице сына Димитрия. Крещение сего царского младенца совершено было через неделю и восприемной матерью была государева сестра Ирина Михайловна.
В исходе сего года пожалованы стольники: кн. Юрий Алексеевич Долгорукий в бояре, а Степан Гаврилович Пушкин в окольничьи. Первый председательствовал при чтении Уложения.