Цель и средства. Политика США в отношении России после «холодной войны»

Макфол Майкл

Когда русские вопреки собственным обещаниям отказались свернуть свою деятельность в Иране, они так же разочаровали внешнеполитическую команду Клинтона, как до этого экономическая команда была разочарована финансовым крахом августа 1998 года, а сторонники демократизации России были разочарованы ее военными действиями в Чечне осенью 1999 года. Команда Клинтона снова и снова заявляла, что проблема Ирана решена и предельный срок установлен. Но когда срок проходил, а проблема не решалась, создавалось впечатление, что российские власти не контролировали действия собственных организаций или российское правительство само лгало, как в этом была убеждена команда экономистов в августе 1998 года^{1024}. К тому же по мере того, как экономические и политические преобразования в России стали замедляться, улетучивался и энтузиазм России в отношении достижения соглашений с американцами.

В целом американо-российские отношения к концу администрации Клинтона были далеки от головокружительных перспектив, характерных для 1993 года. В конце 90-х годов Сестанович писал об иранской проблеме:

«Представления о том, что рукопожатие президентов может прекратить российскую помощь Ирану, оказалось устаревшим и ошибочным. К концу 90-х годов у Бориса Ельцина уже не было интереса, энергии, способности и, возможно, даже власти, чтобы встретить этот сложный системный вызов»^{1025}. Совершенно очевидно, что новый президент России Владимир Путин — гораздо более хладнокровный партнер, чем Борис Ельцин. Больше уже не могло быть и речи о медвежьих объятиях. В 2001 году, когда новая администрация США обещала возвратиться к реальной политике и избегать того, что ей представлялось как неоправданное вмешательство во внутренние дела России, обстановка была крайне неопределенной. И, несмотря на то что после 11 сентября 2001 г. многое изменилось, договоренности о модификации Договора по ПРО не получилось. Более зловещим представлялось то, что русские не были намерены свертывать свое сотрудничество с Ираном. Эта проблема останется такой же головной болью для администрации Буша, какой она была для команды Клинтона.

13.

Джордж Буш-младший и Россия

В ходе президентской кампании 2000 года группа специалистов по вопросам внешней политики, консультировавшая губернатора Джорджа Буша, охарактеризовала подход Клинтона-Гора к России как полный провал. Клинтона критиковали не за то, что он слишком мало сделал для укрепления рынка и демократии в России и ее последующей интеграции в западное сообщество. Главный упрек был в том, что Клинтон и его команда тратили слишком много времени и ресурсов на внутренние перемены в России. По мнению этих экспертов, смена режима в такой стратегически важной стране, как Россия, не относилась к числу приоритетов США в сфере национальной безопасности. Что же касается интеграции России в западные институты, то внешнеполитические советники Буша были к этому безразличны. Вместо этого они подчеркивали необходимость укрепления ключевых союзов Америки в Европе и Азии, а не их расширение в направлении таких периферийных зон, как Россия.

Команда Буша не призывала пренебрегать Россией. Возглавляемая профессором Стэнфордского университета Кондолизой Райc внешнеполитическая команда считала, что лучшим средством «исправления» американо-российских отношений будет реализм. К России надо относиться как к одной из фигур на мировой шахматной доске. Именно так действовали Генри Киссинджер, Ричард Никсон и отец президента — Джордж Буш-старший. Главное значение имела мощь России. Вопрос о том, как она управлялась, имел второстепенное значение. В целом советники Буша в избирательной кампании считали, что необходимо уделять больше внимания национальным интересам, что в их понимании означало работать с большими странами вроде России и Китая и меньше времени тратить на «гуманитарные интересы» в таких мелких точках, как Гаити, Сомали, Босния и Косово^{1026}. Советник Буша Роберт Блэквилл пояснял, что Буш намеревался сосредоточиться на России и Китае, а не «на Гаити и Сомали» потому, что Россия и Китай были такими странами, которые могли угрожать интересам национальной безопасности США^{1027}. Аналогичным образом, объясняя необходимость возврата к реализму, Кондолиза Райc писала в ходе избирательной кампании в журнале «Форин афферс»: «Реальность такова, что несколько крупных держав могут радикально повлиять на международный мир, стабильность и процветание»^{1028}. Райc признавала важность защиты американских ценностей, которые она называла универсальными, на международной арене и подчеркивала: «Триумф этих ценностей существенно облегчается, когда баланс сил на международной арене складывается в пользу тех, кто в них верит. Но иногда достижение этого выгодного соотношения сил требует времени как в международном, так и во внутриполитическом плане, а тем временем будет просто невозможно игнорировать или изолировать другие мощные государства»^{1029}.

Уделять большее внимание большим странам с либеральными режимами не значило проводить более мягкую политику. Наоборот, применительно к Китаю и России Буш и его советники по избирательной кампании хотели отойти от клинтоновской практики уступок и придерживаться «жесткого реализма» ^{1030} . Команда Буша обещала покончить с романтизмом, который был характерен для работавших у Клинтона специалистов по России, в первую очередь для Строуба Тэлботта. Для команды Буша Россия была великой страной на стадии упадка и в силу этого непредсказуемой и опасной. Райc писала: «Москва стремится утвердиться в мире и часто делает это непоследовательно, создавая угрозу американским интересам» ^{1031} . [182] Согласно взглядам «реалистов», подобных Райc, такую политику США можно было бы назвать «неосдерживанием», то есть использованием мощи США для контроля за непоследовательным и угрожающим поведением России.

182

Год

спустя после выборов в США Райc точно так же высказалась о России в «Exercising Power without Arrogance».

В отношениях с Россией советники Буша обещали отказаться от «приятных разговоров» и излишней персонализации, которая была характерна для отношений Клинтона с Ельциным. На протяжении всей избирательной кампании Райc прямо заявляла и писала: «Проблема американской внешней политики заключается в том, что ставка администрации Клинтона на Ельцина и тех, кого она считала реформаторами, себя не оправдала»^{1032}. По ее мнению, команда Клинтона совершила ошибку, позволив отождествить свою политику в отношении России с программой президента России^{1033}. Советники Буша также пригрозили применить в отношении России санкции, если она не прекратит поставку Ирану ядерных и ракетных технологий, и заверили, что не остановятся перед тем, чтобы ущемить Россию, когда речь будет идти об интересах европейской безопасности или американских стратегических интересах в более широком плане. Райc предупредила, что развитие отношений между ее новым правительством и командой Путина будет «в значительной степени зависеть от того, как Россия поведет себя (до сих пор ее поведение было сомнительным) в вопросах распространения баллистических ракет и других технологий, связанных с оружием массового поражения»^{1034}. Кандидат в президенты Буш также дал понять, что не будет добиваться одобрения со стороны России политики, которую он намерен проводить в одностороннем порядке в интересах США. Он категорически заявил, что собирается выйти из Договора по ПРО независимо от того, какую позицию займет в этом вопросе Россия^{1035}. Он также пообещал сократить американский ядерный арсенал до уровня, определяемого только интересами Соединенных Штатов. Это означало отказ от консультаций с русскими, не говоря уже о том, чтобы вступать в затяжные переговоры о заключении нового договора.

Будучи реалистами, внешнеполитические советники Буша не придавали особого значения типу режима и внутренней политике в целом, а сосредоточивали свое внимание на внешнем поведении государств, которое, как они считали, определялось в первую очередь соотношением сил на международной арене. По мнению Райc, «Соединенные Штаты должны признать, что Россия является великой державой и у нас всегда будут конфликтующие, так же как и совпадающие, интересы». В период избирательной кампании Райc рекомендовала, чтобы США не погружались в трясину российских внутренних дел, а вместо этого «сосредоточились в отношениях с Россией на важных проблемах безопасности»^{1036}. В очередном туре президентских дебатов Буш заявил еще более откровенно: «Россию могут реформировать только русские [sic!]. Они сами должны принимать решения»^{1037}.

Несмотря на все сказанное, две внутренние проблемы России — коррупция и Чечня — были слишком лакомым кусочком, чтобы отказаться от его политического использования в ходе избирательной кампании. Буш и его советники неоднократно упоминали эти российские внутриполитические проблемы и упрекали Клинтона в том, что он недостаточно реагировал на подобные нарушения. В одном из своих важных внешнеполитических выступлений Буш назвал Россию страной, находящейся в «переходном периоде», и отметил, что невозможно сказать, какой там в конце концов установится режим. Отдавая дань вильсонианским принципам (он выступал в президентской библиотеке Рональда Рейгана), Буш заявил, что «поддерживать отношения с Россией по главным проблемам будет гораздо легче, если мы будем иметь дело с демократической и свободной Россией»^{1038}. Кроме того, помощь реформам должна зависеть от политики России в вопросе прав человека. Буш категорически заявил: «Мы не можем оправдывать российскую жестокость. Когда российское правительство нападает на гражданское население — убивает женщин и детей, оставляет сирот и беженцев, оно больше не может рассчитывать на помощь международных финансовых институтов. Правительство России должно понять, что оно не сможет построить стабильное и единое общество на руинах прав человека. Оно не сможет почерпнуть уроки демократии в учебнике по тирании. Мы хотим сотрудничать с Россией в ее борьбе с терроризмом, но это станет возможным только тогда, когда Москва будет действовать цивилизованно и проявлять сдержанность»^{1039}.

Как показал диалог, произошедший четыре месяца спустя между кандидатом Бушем и ведущим программы новостей телевизионной компании Пи-Би-Эс Джимом Лерером, Буш обещал сделать по Чечне больше, чем команда Клинтона-Гора.

Джим Лерер: О Чечне и России: Соединенные Штаты и весь остальной мир с самого начала проклинали Россию, говоря: «Вы убиваете невинное гражданское население». На это русские по существу отвечали: «Мы боремся с терроризмом, а вы занимайтесь своими делами». Что еще, если вообще что-нибудь могут сделать Соединенные Штаты?

Губернатор Джордж Буш: Мы можем прекратить финансирование по линии МВФ, прекратить экспортно-импортные кредиты России до тех пор, пока они совершенно четко не поймут нас, и мы должны это сделать… пока Путин является временным президентом… и он находится на волне популярности, в то время как российские военные вроде набирают силу и ведут себя в Чечне так, что это неприемлемо для миролюбивых народов.

Джим Лерер: Но конкретно по Чечне: Вы считаете… что мы должны прекратить помощь со стороны МВФ? Что еще нам следует сделать?