Цельняпушистая оболочка
Шрифт:
Он запил, да причем так, что мог месяц, не просыхая, валяться на диване, уткнувшись в телевизор. Красавица жена, само–собой, ушла к другому.
Приятели не хотели иметь ничего общего с каким–то забулдыгой. Все отвернулись. Через месяц после развода ему пришлось отдать сына в училище, у мужика не было денег на его содержание. Деньги–то за награды уже не выплачивали. Впрочем, скоро всё закончилось.
Выдохнув, я вновь приложился к пузырьку.
— Его недельный труп нашли соседи, почуявшие запах гнили из квартиры. Умер в обоссаных
Я посмотрел на младлея, та сидела недоверчиво блестя глазами.
Допив свой спирт, я засобирался уже пойти прогуляться, но меня остановила Сивира.
— И это всё!? В смысле, вот так, просто? — пробормотала хриплым тоном девчонка.
Я кивнул:
— А знаешь в чем смысл басни?
Сивира медленно покачала головой, пристально смотря мне в глаза.
— А смысл в том, что надо жить, а не служить. Не надо быть долбанным героем и невероятно принципиальным. Это в книжках да фильмах бывает. В жизни такие люди кончают именно так. И горя сеют гораздо больше чем добра. Благими намерениями лежит дорога в ад, ептить! Так что завязывай сопли пускать! И прекрати ко мне лезть, пока башку не прострелил!
Сивира отвела взгляд в сторону.
— Запомни, киса: мы не герои на картинке. И жизнь наша не придумана и не написана. А иначе, закончишь так же, в блевотине и бесславии или с пулей в бестолковке. И никто не узнает где могилка твоя. Приспосабливайся, мать твою! — подытожил я свои псевдофилосовские рассуждения.
— Ну, пожалуй… Полагаю, что возможно… — с серьезной рожей завздыхала овца.
Все эти побасенки явно зацепили эту сказочную лилипутку. До чего же они все идиоты!
Впрочем, все эти вздохи–охи меня уже не заботили. И чего меня вообще на ностальгию потянуло?
Я поднялся из–за стола и направился к выходу. Надо было в театральный кружок поступать, талант, блин, пропадает…
Лисси проснулась только после полудня. Спустившись вниз, она встретила Ури. Тот виновато улыбаясь, оттирал стены от надписей. Поприветствовав его и выслушав порцию извинений за вчерашний кавардак, девушка помогла поставить книжные шкафы на место и, оставив медвежонка расставлять книги, пошла разыскивать Лукина.
Солерия вчера попросила ее помочь чужаку немного адаптироваться. Ну и проследить, чтобы он больше не повторял своих выходок. К тому же библиотекарше нужно было связаться с местным почтальоном, по поводу нового барабана.
Выйдя на улицу, она сразу заприметила великана. Пришелец стоял возле дороги и втягивал дым через «сигарету». А на лужайке Сивира о чем–то инструктировала своих подчиненных. Казалось что они совсем не замечают друг–друга.
— Эм… Привет, Лукин! Как, эм, спалось? — неуверенно протянула девушка, подойдя поближе к чужаку.
Она не знала с чего начать разговор. Раньше все
— Здорово, как в Дании… — с налетом печали произнес Лукин.
Грустно то как!
У меня кончались сигареты. И я что–то сомневаюсь, что у этих лилипутов водится нечто навроде табака. Черт, без курева будет туго.
— А как в Дании? — недоуменно переспросила «Лиса».
Вот жеж любопытная…
— Всех ебут, а мы в ожидании! Ты по делу или как? А то я не очень настроен на «поболтать», если честно. — попробовал я отвязаться от нежеланной компании.
На пару секунд застыв, переваривая услышанное, очкастая наконец очнулась:
— Ты помнишь наш вчерашний уговор? — спросила ушастая малявка.
Интересно, о чем она? Я посмотрел на нее, всем своим видом показывая: «первый раз слышу!»
— Дверь! Ты обещал Гремме, что починишь дверь! — с напором заявила она.
Тьфу, ты! Уже и забыл. Блин, я тут погрустить хотел… Хм, ну ладно — поставлю я ей дверь. Заодно и кепку заберу, без неё как–то непривычно.
— Ладно, хрен с тобой, показывай дорогу. — плюнул я, бросая окурок на дорогу.
— Эм, а ты что, ее не запомнил? — удивленно спросила малявка.
Нет, я помню конечно, но мне совсем не хотелось идти к истеричной мурзилке одному. Она же на меня накинется! Я же её в рулон замотал, да хату обчистил! Она же меня заживо сожжет, нафиг. Ну, если она такое умеет, конечно.
— Слушай, хвостатая, я пьяный был в драбадан! Какое там запомнить, я же вообще ничего не соображал!
— Хм, ладно пошли… И кстати, я никакая не хвостатая, меня…
— Что значит не хвостатая!? А это что!? — я нагнулся и схватил пушистый хвост. — Половой орган что ли!?
Фиолетовая, чуть помявшись, качнула пушистым отростком. Ё-мое, да она покраснела!
— Ничего и не половой… — промямлила она и помотала головой.
— Я фелисина! И зовут меня Лисси! Запомни, пожалуйста. — обиженно закончила очкастая.
Лисси!? Что за имя такое дурацкое!? И почему мне запомнилась «Лиса»? Ох, блин, у меня от них уже голова болит. Или от яблочного спирта… Ну да, с утра принял — весь день свободен.
Ладно, надо завязывать ее подкалывать, а то обидится еще.
Молча кивнув, я пошел за ней, по дороге раздумывая о своем положении.
Интересно кстати, капитан меня в дезертиры записал? Или он решил, что меня медведь где–то в лесу задрал? А, черт бы с ним! Пусть хоть считает, что я в Китай к проституткам уплыл. Мне–то какая разница? Я тут с говорящими кошками зависаю. Вот же хрень случается?
Глава 8
Мы уже подходили к дому, когда на пороге появилась какая–то мелкая кошатина. Ну в смысле, совсем мелкая! Наверное, тоже детеныш, типа той, чью игрушку я вчера починил.