Целуй меня немедленно!

Крааш Кира

За них. И за себя».

На этой фразе записи обрываются. Мы еще некоторое время перелистывали страницы, рассматривая записи, ища… ну хоть какой-то намек на то, что это за проклятье и как его снять.

А потом рядом шевельнулся Аксель, и я с ужасом подумала о том, что же сейчас начнется. Ведь многие года темные отрицали всякую причастность к Туманным чащам, и вот теперь прямое, неоспоримое доказательство обратного!

– Сразу скажу, травля – ничего не решит, – заявила я, зло зыркнув на светлого.

А светлый сидел задумчивый и мрачный и смотрел

на гримуар с таким… сочувствием?

– Знаешь, я ее понимаю, – спокойно произнес Аксель.

Если бы у меня могла выпасть челюсть – она бы выпала. Но так я лишь некрасиво удивленно распахнула рот. А гримуар даже немного оживился и пошелестел страничками. Из солидарности с моей не выпавшей челюстью, не иначе.

– Ты же понимаешь, что как только об этом станет известно широкой публике, гонения на таких, как я, начнутся с новой силой и еще большей жестокостью?

Светлый жестко усмехнулся.

– Я – наследный принц, Гвендолин. И я точно знаю, что некоторые вещи не стоит предавать огласке. Кто знает о том, что Туманные чащи – посмертное проклятье темной? Ты, я и эта книжонка, которая точно никому ничего не скажет.

Аксель внимательно посмотрел на меня и добавил:

– Как и мы.

55

Я несколько секунд смотрела на светлого, пытаясь найти намек на шутку, но он был абсолютно серьезен. Слишком серьезен.

– Ты же понимаешь, что, обнародовав эту информацию, твоя популярность станет заоблачной? – медленно проговорила я. – «Акселион Хантатон, правитель, раскрывший преступление темных против человечества»?

– Ты права, – легко согласился он. – И что мне это даст? Это никак не защитит мое королевство. А может, даже и разожжет гражданскую войну светлых против темных, в которой темных загонят в Туманные чащи, которые, в свою очередь, будут потихоньку отжирать мои территории.

От такого вопроса я, прямо скажем, растерялась.

– Ты права, – продолжил Аксель. – Ничего мне это не даст.

– И мы просто так смолчим про все это? – уточнила я, окинув взглядом помещение.

– Нет, не просто так.

А светлый так на меня посмотрел, ТАК ПОСМОТРЕЛ, что я поняла, сейчас мне сделают предложение, от которого никак не отказаться.

– Мы не смолчим о проклятии, – повторил Аксель. – Мы его снимем. Ты же сможешь это сделать?

Я покосилась на стены, по которым все еще бегали магические огоньки, то тут, то там подсвечивая символы. На светлого, смотрящего на меня с такой уверенностью в моих силах, какой у меня самой никогда не было. На гримуар, хранивший жуткую историю и сейчас печально шевеливший листиками.

– Я не знаю, – честно ответила я. – Но я попробую. Это не быстро. И никаких гарантий.

– До пятницы я совершенно свободен, – сверкнул белозубой улыбкой парень, а я лишь вздохнула, снова покосившись на символы.

Вообще, надо сказать, что нам повезло. Загляни сюда Эльза или Валентайн, толку бы от них было маловато, не их профиль… А я без пяти минут дипломированный специалист по проклятьям. Да

еще с очень… э-э-э-э… обширным практическим опытом. Можно сказать, ковер у ректора протерла, пока топталась после каждой выходки за пять лет обучения в Темнейшей. Но снять посмертное проклятье с наскока?.. Это на самом деле нетривиальная задача. Это как если бы лекарю приволокли помирающего человека с ножевыми ранениями, а из инструментов у него один листик подорожника, золотые руки и много бесполезных знаний. В теории спасти можно, попробуй сделать это на практике.

Я вздохнула и мне вторило голодное урчание желудка. Вопрос с едой нужно было решать быстро и как-нибудь кардинально, потому что тратить время на работу прицелом для светлого мне совершенно не хотелось.

– Ладно, начнем с простого… – пробурчала я, поднимаясь на ноги.

Медленно обошла комнату по периметру, рассматривая символы. Страшные, надо сказать символы. Обычно проклятья не требуют вот таких физических воплощений. Да и какие-либо условия, если честно, тоже ложатся нехотя. Но здесь женщина подготовилась основательно. Фундаментально, как ни комично бы это звучало. Она буквально высекла на камне высшее проклятье, что может народиться только в душе невинно убиенного темного.

Она знала, что умрет, и шла на смерть. И от этого было жутко.

– Что ты делаешь? – негромко спросил Аксель, внимательно наблюдавший за мной.

– Читаю, – просто ответила я.

Парень кивнул, принимая мой ответ. А я шла вдоль стены, нарезая круг за кругом, ведя пальцем по неровностям письма, чувствуя, как приветственно покалывает кожу магия. Искала нужное место.

Есть.

Внимательно рассмотрела символы, чуть ли не носом поводила, изучая каждый. Затем оглянулась, подхватила с пола ближайший камешек размером с мой кулак, и, прикрыв глаза, сжала его в ладонях. Камни и земля вообще не очень любят магию, но этому пришлось смириться со своей участью. Особенно после того, как я другим камнем нацарапала на нем пару знаков.

– На. – сказала я, протягивая получившийся темный артефакт Акселю.

– Что это? – с подозрением спросил он, не спеша принимать мой щедрый подарок.

– Да бери, не бойся, – раздраженно буркнула я. – Это то, что позволит тебе взвалить на себя священную обязанность повара нашего спасительного отряда.

Я посмотрела на светлого, который не понял ровным счетом ничего из того, что я сказала, и пояснила:

– Это поможет тебе видеть сквозь туман.

56

– Не подумай, что я придираюсь, – проговорил Аксель, принимая и рассматривая камешек, – а почему сразу так нельзя было сделать?

– Потому что, – раздраженно ответила я.

– А, ну это, конечно, многое объясняет.

– Потому что когда ты не видишь, причины могут быть разные. Нет света, нет предметов или, например, у тебя выколоты глаза. Причина указана здесь, – я ткнула пальцам в нужную сторону стены.

– Понял-понял… – убирая в карман брюк камень, ответил светлый.