Цена доверия. Кн.2. Протянутая ладонь

Чеп Инна

— Здравствовать и твоему роду, Мика. Не забывай писать старику.

Парень обречённо усмехнулся и закрыл за собой дверь. Теперь у него своя дорога. Удачи, мальчик. Пусть сердце, разум и честь никогда тебя не оставят. И если что — пиши. Вдруг и для тебя получится выбить добрую тропу.

***

Не успела служанка унести поднос с чаем, как к генералу прибыл ещё один посетитель. Канцлера Невзор тоже встретил в постели, как и Миколаса, но второго человека в государстве такое положение сида Гарне только заставило поморщиться.

— Ваши бумаги очень интересны, —

сообщил вен Воль, занимая единственное кресло. — Ават ими уже занялся. Обещал найти всех предателей и шпионов. Кажется, он много на себя берет.

— Это его работа, — нейтрально заметил Невзор.

— Да, конечно. Но кажется, он получает от нее удовольствие.

— Как и вы.

Вен Воль нахмурился. Он не мог ни опровергнуть это утверждение, ибо тогда получится, что его должность ему не нравится, ни согласится с ним, ведь он вкладывал в свою реплику отнюдь не положительный смысл. В итоге канцлер предпочел перевести тему.

— Ваш помощник, о котором вы говорили. Кто он? Возможно, мы сможем его как-то поощрить.

— Миколас дон Оддин.

Лицо канцлера перекосилось.

— Этот лейтенантишка? Этот преступник ваш помощник и протеже? Да вы знаете, что он дуэлянт и насильник? Он опозорил честь мундира своим поведением! Я давно говорил, брать в офицеры детей торгашей — изрядная глупость! Человек с приставкой "дон" не способен думать ни о чем, кроме как о наживе и собственном удовольствии. О какой чести и готовности проливать кровь за господаря может идти речь?

Невзор в ответ на пылкую речи гостя скупо заметил:

— Вы сейчас находитесь в доме дона Шаль.

Канцлер покраснел от негодования, но жарко возразил:

— Дон Шаль — прекрасный доктор, светило нашего времени. Он удивительное исключение, и только. К тому же он не военный.

— Разве честью могут обладать только военные?

Канцлер поморщился. Разговор опять зашёл не туда.

— Нет, конечно же. В любом случае дон Оддин явно не обременен этой добродетелью.

— Насколько мне известно, дело закрыли. Про принуждение девица наврала, дуэли не было, была разминка, секунданты подтвердили.

— Дуэли не было, но были секунданты, — вцепился в слова Невзора вен Воль. — Для разминки, видимо! А относительно насилия: ниса Вер не могла наврать. Не знаю, как с ней разговаривал следователь, может, он ее чем-то напугал, или был слишком высокомерен, или позволял себе грубости или непристойные шутки… Нет, Злата не могла так подло соврать. Скорее всего бедная девочка просто испугалась. Я лишил ее своей поддержки, бросил это дело на самотёк — и вот результат! Подлец и преступник будет гулять на свободе, а его юная жертва теперь дрожит в страхе в своем доме! Надо… — канцлер замолчал, осознав, что проговаривает свои мысли вслух. Невзор заметил у гостя затуманенный взгляд, нервное постукивание пальцев по колену. Да, эта ниса Вер произвела на вен Воля, судя по всему, неизгладимое впечатление. Вот и сейчас он уже мысленно утешает ее, приобняв за плечи. И, вероятно, картинка, которую видит канцлер, одним "приобнять" не заканчивается. А девица-то умелая. Далеко пойдет.

— Уважаемый, я не

собираюсь никоим образом порицать прекрасную нису Вер.

— Прекрасную? — перебил тут же вен Воль, впиваясь взглядом в собеседника. — Вы ее видели?

— Нет, но…

— Простая, неискушенная и при этом само совершенство! Как она краснеет, как… Гхм. Вы не знаете, о чем говорите, сид Гарне. Эта девушка не способна так нагло врать.

Канцлер замолк, нахмурившись. Затем с печалью сказал:

— Теперь ее чистое тело осквернено…

Невзору надоел этот бессмысленный диалог.

— Про поведение нисы Вер и ее объяснения, я думаю, можно узнать во всех красках у следователя. — Напоминать о награждении Миколаса Невзор не стал. Канцлер невзлюбил мальчишку, говорить о нем дальше, значило бы, только усугубить его положение. — Насчёт расследования — я, надеюсь, Авату будет полезна добытая информация.

— Да, полезна, — возвращение к началу разговора канцлеру не понравилось. Он поморщился и перешёл к основной цели своего визита: — Я вижу, вам уже лучше. До осени времени осталось не так уж много. Вы, конечно же, горите желанием отправиться к невесте.

Сказанное скорее было утверждением, или даже приказом, но никак не вопросом. Невзор не успел ответить — канцлер продолжил говорить, не дожидаясь реакции собеседника.

— Похвальное рвение. Я тоже думаю, что так для вас будет лучше. Сегодня, конечно же, выезжать уже поздно, но завтра с утра я пришлю человека, он будет помогать вам в дороге. У него будет бумага за моей подписью, чтобы вам выдавали на станциях лучших лошадей. Вы же едете по государственной надобности, а не по своему хотению. — Последнее предложение канцлер выделил голосом. — И я, как верный проводник господаревой воли, всячески постараюсь облегчить вам дорогу, дабы вы смогли выполнить в срок и с достойным результатом возложенную на вас задачу. Надеюсь, ваш путь будет недолгим.

"Вашими стараниями он точно будет недолгим," — подумал зло Невзор. И дураку очевидно, что рана от пули за три дня не затянется. А тряска в карете вряд ли будет способствовать выздоровлению раненого. Канцлер, сволочь, как всегда боится, что кто-то отщипнет у него кусочек власти. Как будто Невзор к этому хоть когда-тостремился.

— Ну что ж, выздоравливайте, отсыпайтесь, собирайтесь в дорогу. Не буду вам мешать.

И вен Воль покинул комнату, довольный тем, что неприятный разговор наконец закончился. Невзормысленно выругался.

— Приезжайте, сид Гарне. Я вас вылечу.

Сцена из сна встала перед глазами так ярко, словно все это когда-то произошло на самом деле.

Что ж, Либена, кажется, вам и вправду придется меня лечить. Если я до вас доеду.

Невзор дёрнул шнур звонка, вызывая слугу. Что ж, к отъезду стоило хорошо подготовиться. Он не намеревался умирать в угоду самовлюбленному глупому индюку, решившему, что генерал слишком много знает и излишне любопытен. Да и про Светласку надо раскопать поподробнее. Хотел сам, да теперь не получится. Миколаса отсылают. На кого бы оставить это дело? Написать Авату?