Цена его любви
Шрифт:
— Гордей… Ты правда уверен, что с ним все будет в порядке?
— О себе думай, — даже не поворачивается. Рявкает с ненавистью. И я замолкаю.
Глава 42
— Я сама могу… — пытаюсь сопротивляться, когда Гордей, останавливая машину у дома Влада, вытаскивает меня из салона.
— Убери руки лучше, — рычит, подхватывая меня, завернутую в плед, как в кокон, на руки.
Вроде и согрелась, а все равно стучу зубами. И спазмы в животе никак
— В подвал бы тебя. В клетку. На цепь. И не кормить, — хрипит Гордей, толкая дверь в дом ногой. — Чтобы там думала о своем поведении, пока не сдохнешь.
Но вместо подвала заносит меня в душ, чуть не срывая дверь с петель ногой.
— Все. Дальше сама. Я не нянька! — усаживает меня на бортик ванной. — И не радуйся. Влад вернется… Тогда неизвестно, что с тобой еще будет!
— Спасибо, — все же бросаю ему в спину, еле шевеля омертвевшими губами.
Не оборачивается. Только оглушительно хлопает дверью.
А я даже встать не могу, чтобы закрыть ее на замок.
Теперь уже трясет. По-настоящему.
Не от холода, от нервов, напряженных до безумия.
Оттаивая, начала до конца осознавать все, что произошло. Ярко. По-настоящему. Без пелены той дряни, которая меня дурманила, что мне вкололи.
Сама не замечаю, как сползаю вниз, прямо на кафель пола. Запутываюсь в пледе окончательно.
Тогда не успела до конца прочувствовать, на волоске от чего висела. Сейчас накатывает.
И он…
Гордей был спокоен, когда говорил про Влада. Даже слишком. Но… Черт, он же не супермен из сказки, чтобы так просто со всеми справиться!
Он спас. Спас меня уже в третий раз. Как черт из табакерки, или ангел появляясь в самый критический момент. Из ниоткуда.
А я…
Я бы всю свою жизнь сейчас отдала за то, чтобы вернулся. Живым!
И снова скручивает спазмами. Но только раскрываю рот и содрогаюсь. Рвать уже нечем.
Нервы совсем дали сбой.
С трудом, пошатываясь, пытаюсь оттолкнуться руками от пола, приподняться. Несколько раз опускаюсь снова, укладываясь щекой на холодный пол. Я все горю, вся пылаю. Внутри будто черти разжигают свои адские костры. Где он?
С неимоверным трудом заставляю себя все-таки подняться.
Я ничего не изменю. Никак не повлияю на то, что с ним сейчас. Надо послушаться Гордея. Согреться. Заползти каким-то чудом в этот душ, под обжигающую воду! Влад ради моей жизни слишком сильно, слишком жестоко рискует. И я не могу себе позволить так глупо загубить ее, так и оставшись валяться на этом полу.
— Ради тебя, — шепчу сквозь слезы, заставляя себя подняться, хоть ноги подгибаются и слабость неимоверная. Стискиваю зубы, вставая под душ. — Только ради тебя я живу. Влад… Только ради тебя…
Глава 43
Дверь с грохотом рассыпается
Непроизвольно вжимаюсь в стену, глядя на него, застывшего в проходе.
Никогда не видела Влада таким. Никогда! Даже не представляла.
Смотрит исподлобья. Глаза налиты кровью. Бешенной мощью заполняет весь дверной проход.
Жадно дышит.
Лицо в ссадинах.
По ране из скулы вытекает струйка крови.
Одежда — в ошметки. Кусками, рваными лоскутами висит на нем.
Сейчас он похож на быка. Принявшего стойку. Разъяренного. Так и полыхает этой энергией ярости. Глаза мечут опасные, мощные, ядовитые молнии. Кажется, одним взглядом способен все вокруг раскрушить, даже весь дом, не только эту ванную.
— Влад…
Оседаю вниз по стенке. Ноги перестают держать. Сами подгибаются.
По лицу текут слезы облегчения.
И даже не пытаюсь их вытереть или остановить.
Живой. Он живой, Господи! Он вышел из этого пекла!
— Влад…
Рывком стягивает с себя ошметки рваного пальто, отшвыривая в сторону. Не отводит от меня полыхающих черных глаз. Таких, что впору бы отшатнуться. Сбежать. Спрятаться, куда угодно.
Но это же мой Влад… Тот, ради кого бьется мое сердце!
Что бы он сейчас ни сказал, что бы не сделал, я не могу его бояться. Просто не могу! Единственное, что способна ощущать, чувствовать, — безграничное, затапливающее счастье. Оно на самом деле отогревает меня, пробивая корку льда, которой я покрылась. Оно острыми покалываниями разлетается по всей коже, по всему телу, по всем, что внутри…
Он вправе наказать меня. Возненавидеть.
Но это уже не важно.
Все неважно, раз он вернулся!
Делает шаг и в миг оказывается рядом.
Резко дергает на себя, заставляя подняться.
Прижимается так крепко, что его сердце начинает колотиться во мне. Насквозь. Отбивается ударами, рваными, мощными толчками сквозь меня, где-то в спине.
Дышит надсадно. Рвано. Тяжело.
Дергает подбородок на себя, впивается в глаза этим одуряющим, полыхающим бешенной энергией взглядом.
— Даааааша, твою мать! — хрипло, яростно, сквозь зубы.
И — резким рывком. На себя. Впечатываясь в мои губы.
Накрывая собой. Убивая. Раздавливая мой рот.
Он обрушивается на меня всем своим невероятно огромным телом. Так, что хрустят ребра.
Жадно заглядывает в глаза, чуть оторвавшись от губ и тут же набрасывается снова.
Терзая. Клеймя собой. Толкаясь языком яростно, распирая всю меня этим напором, пронзая до самого горла.
Смятые губы горят. Пекут. Покалывают.
Но я только вжимаюсь в него еще сильнее.
Распахиваясь вся. Исходя сумасшедшей, бешеной дрожью во всем теле. Обхватываю его шею руками.