Цена памяти
Шрифт:
Всё становится плохо.
И тогда Орден решается воспользоваться информацией Малфоя и планирует нападение на поместье Лестрейнджей.
***
— Гермиона!
Министерский атриум проносится мимо, пока Гермиона спешит к камину, полностью погрузившись в размышления.
— Гермиона!
Вокруг десятки волшебников: кто-то также торопится к каминам, а кто-то только прибыл. Некоторые стоят кучками и переговариваются, другие молча оглядываются, и шум и гам слегка давят на виски. Гермиона откидывает волосы с лица и прибавляет шаг.
—
— Гарри!
Она облегчённо выдыхает, но тут же напрягается: осознание, что она не сможет избежать разговора, накрывает с головой.
— Я кричал тебе, — слегка недовольно говорит он и подозрительно осматривает её.
— Извини, я задумалась.
— Я давно не видел тебя, — Гарри продолжает изучающе смотреть на неё и хмурит брови.
Гермиона прикусывает губу и старается собраться с мыслями, раздумывая, какой линии придерживаться в этом разговоре.
Они с Гарри действительно не виделись слишком давно. Но со всем происходящим Гермиона ни разу не потрудилась обдумать, что именно скажет лучшему другу, если он задаст вопросы.
А вопросы точно последуют.
Ох, Гарри.
Он следит за её реакцией, а затем кивает в сторону, и они отходят с дороги, остановившись у стены, чтобы не мешать всем вокруг.
— Ты же знаешь, я нечасто покидаю Хогвартс сейчас, экзамены уже на носу, — нарочито беспечно говорит Гермиона, но по взгляду Гарри сразу понимает, что выбрала сомнительные слова.
Он качает головой, и его глаза сверкают за стёклами очков.
— Гермиона, я слышал, что случилось, — чуть прохладнее говорит он и тянется к ней, вновь придерживая за локоть. — И хотел навестить тебя в Мунго, но они сказали, что ты уже выписалась.
Его брови слегка приподнимаются, Гарри ожидает объяснений.
— Да, мне стало лучше, и я ушла, — коротко бросает Гермиона.
Ей хочется подобрать такие слова, чтобы убедить его, что всё в порядке, но как назло мысли разбегаются, и Гермиона не может придумать ничего стоящего.
— Гермиона… — он склоняет голову к плечу и, выпустив ее локоть, складывает руки на груди. — Мне сказали, что тебя доставили из Азкабана. Что ты делала там?
Что ж.
Гарри не любит игры.
И соврать ему на прямой вопрос не представляется возможным. Гермиона раздражённо переводит дыхание и, смотря Гарри прямо в глаза, спокойно произносит:
— Я навещала Малфоя.
Выражение его лица и, главное, глаз мгновенно меняется.
— Ты навещала Малфоя, — медленно повторяет он, тщательно выговаривая каждое слово. Закончив, он ещё больше мрачнеет. — И зачем же?
Мгновение Гермиона смотрит на него, а затем раздражённо мотает головой.
Она тоже не любит игры.
— Я думаю, что ты знаешь, Гарри, — она поджимает губы и быстро оглядывается, чтобы убедиться, что никто из любопытных волшебников вокруг не подслушивает их разговор. —
Он так сильно стискивает челюсти, что Гермиона почти ожидает услышать хруст крошащихся зубов. Она смотрит на него, слегка вскинув подбородок, пока он что-то неразличимо шипит себе под нос и быстрым движением палочки накладывает на них заглушающее и отвлекающее внимание заклинания. Гермионе кажется более разумной идея поговорить в другом месте, но тема слишком болезненная, чтобы ждать ещё хоть мгновение. Поэтому она лишь удовлетворенно кивает, наблюдая за его действиями, и ждёт ответа.
— Расскажи подробнее, — коротко кидает Гарри таким тоном, словно ему тяжело даются слова.
— Что рассказать? — голос повышается сам собой, и Гермиона упирает руки в бёдра, грозно сверкая на Гарри глазами. — О том, как я была связным Драко Малфоя, пока он шпионил для Ордена? О том, как он помогал закончить войну, а теперь оказался в Азкабане? Или о том, как я вспомнила всё это только спустя год?
Гарри нервно сглатывает.
— Ты совсем не помнишь, что было во время войны?
Она раздражённо хмурится.
— Нет, я не помнила только то, что связано с Драко чёртовым Малфоем.
Гарри замирает, закусив губу. Он явно в замешательстве.
— Я… Я не был уверен, — бормочет он.
— Ты знал, что мне стёрли память? — резко спрашивает Гермиона, стараясь сдержать обвинение в голосе.
Гарри морщится.
— Я не понимал, что ты помнишь, а что нет. Я знал, что ты забыла финальную битву, но… — он тяжело вздыхает и запускает руку в волосы, нервным движением приводя их в ещё больший беспорядок. — Иногда мне казалось, что ты будто не понимаешь, о чём я говорю, но долгое время я не придавал этому значения. Мы не так много обсуждали войну, поэтому это казалось нормальным.
— И тебе никогда не хотелось поговорить со мной о случившемся?
— Мне казалось, что ты сама не хочешь больше вспоминать про войну и про Малфоя, поэтому…
— Почему он в Азкабане, Гарри? — вдруг перебивает она.
Глаза Гарри за стёклами очков на мгновение недоумённо округляются, уголок его рта сердито дёргается.
— Потому что он Пожиратель смерти.
— Вот только не надо… — шипит Гермиона и вскидывает руку, тыкая Гарри пальцем в грудь. — Не надо!
— Я не понимаю, что ты хочешь услышать, Гермиона, — он вскидывает ладони в защитном жесте, но в глазах застывает жёсткое выражение.
— Я помню ещё не всё, но знаю, что Малфой помогал нам, Гарри, а теперь он в Азкабане. Я хочу понять, как так вышло.
— Малфой был на стороне Волдеморта и совершал преступления.
— Чушь! Он хотел помочь нам остановить войну!
— Он делал это ради собственной выгоды и…
— Да какая разница! — она всплескивает руками. — Он был на нашей стороне и по-настоящему старался!
Его черты на миг искажает изумление.
— Гермиона, Малфой убивал невинных людей, пытал их…