Цена памяти
Шрифт:
— …И спасал наших пленных ценой собственного здоровья…
— …И он убил Рона, Гермиона, убил! Поднял палочку и произнёс заклинание — и всё, Рона больше нет! Совсем! — Гарри яростно вскрикивает и подаётся в её сторону, вскинув руки. Её лица касается его сбившееся дыхание. — И я не знаю, что он сделал с тобой после этого, но…
— Что ты имеешь в виду? — Гермиона резко осекается.
Гарри замирает, угрюмо взирая на неё, его ноздри раздуваются, а волосы пушатся, словно от электричества.
— Возможно, он сам
— Гарри, — дрожащим голосом просит Гермиона, — объясни мне, пожалуйста, — она тянется к нему, но пальцы замирают в считанных миллиметрах от его руки. — Мне нужно в этом всём разобраться, я не понимаю. Я… Я не помню.
— Гермиона, я не могу, — срывающимся голосом говорит он и отворачивается, смотря куда-то мимо её лица. — Я не могу так.
— Гарри, пожалуйста!
— Может, и к лучшему, что ты всё забыла. — Она вспыхивает, но он жестом не даёт ей начать спорить. Лицо Гарри искажается страдальческим выражением. — Не ходи к нему больше, Гермиона.
— Ты не можешь просить меня об этом.
Гермиона отшатывается от него и сжимает губы, пытаясь заставить их не дрожать. Она не верит своим ушам. Пытаясь осознать услышанное, она не сводит пытливого взгляда с Гарри и узнаёт выражение глаз, которое последний раз наблюдала во время войны. Гермиона видит, как его кадык дёргается, когда Гарри тяжело сглатывает.
— Он причинит тебе боль, ты вспомнишь то, что не должна вспоминать. Твоя память скрыла это не просто так.
— Гарри, ты же не думаешь, что я…
— Гермиона, я знаю! Я знаю, что ты не любишь чего-то не знать, но… — его голос надламывается, и Гарри ссутуливается, обречённо скользя взглядом по её лицу. — Иногда информация оказывается не такой, как ты представляешь. Иногда… лучше забыть.
Сказанное словно опустошает его, лишая сил, и Гарри замирает, нелепо опустив руки, палочка едва держится между пальцев. Его глаза темнеют, и Гермиона физически ощущает боль и отчаяние, которые он испытывает.
Он правда хочет ей помешать.
Но уже знает, что она не послушает его.
Гермиона смотрит на Гарри ещё несколько мгновений, а после порывисто обнимает, прижимаясь щекой к щеке, и чувствует, как он стискивает её в ответ. Гермиона не хочет делать ему больно, она не хочет и на мгновение возвращать его к событиям войны, но…
Ей необходимо разобраться в том, что случилось.
И этот разговор только доказывает это.
Гермиону не обижает, что Гарри в этот раз не станет её помощником, что он не поддержит и не даст ответов. Это до невозможного странно осознавать, но ей в конце концов и так есть к кому обратиться.
Поэтому выпустив его из рук, Гермиона коротко прощается и быстро движется к каминам,
Только аппарировав домой, Гермиона думает о всех тех вопросах, которые могла ему задать. О событиях прошлого, о битвах, о крестраже и о смерти Рона.
Но теперь ей не нужны чужие ответы — она вспомнит сама.
========== 12. Двенадцатая глава ==========
Они разрушили лабораторию.
Гермиона выдыхает, чувствуя, как напряжение от аппарации отступает.
Её до сих пор немного потряхивает, ожоги и синяки толком не залечены — она слишком торопилась, — и во рту держится противный привкус костероста.
Но они разрушили лабораторию.
Да и не только её: Орден снёс поместье с такой силой и яростью, что пыль ещё долго будет стоять в воздухе, пока её не прибьют к земле дожди — предвестники приближающейся осени.
Но Гермиона не чувствует удовлетворения.
Она разбита, и её дыхание сбивается. Прошло около сорока минут с тех пор, как она покинула поле битвы, но диафрагма продолжает сжиматься и разжиматься в нестройном ритме, лёгкие обжигает огнём, и на несколько мгновений Гермиона лишена способности сделать даже крошечный вдох.
Она не уверена: это результат случайного проклятия или подступающая паническая атака.
Она пытается втянуть воздух, и ещё, и ещё…
— Что с тобой?
Её блуждающий взгляд натыкается на Малфоя. Гермиона закашливается.
— Извини, у меня было сломано ребро, нужно было залечить его, — вырывается прежде, чем она успевает разглядеть его.
Осмотрев Малфоя, Гермиона невольно поджимает губы.
Она только-только выпила костерост, когда он связался с ней, и не могла толком пошевелиться, пока кости хотя бы отчасти не срослись.
«Скоро», — послала она тогда.
Он ничего не ответил.
— Ты в порядке?
— Если бы я истекал кровью, ты бы появилась как раз вовремя, чтобы прикрыть веки моему бездыханному телу.
— Ты ранен?
Гермиона снова обводит его дотошным взглядом, но не видит никаких заметных повреждений. Однако Малфой бледнее обычного и развалился на диване так, словно у него кружится голова.
— Словил какую-то гадость, — он морщится. — Ничего особенного, только мутит.
— Ты уверен, что нет внутренних повреждений?..
— Я всё проверил, Грейнджер.
Гермиона ещё мгновение подозрительно смотрит на него и на трясущихся ногах движется к шкафам с зельями. Она распахивает створки и быстро пробегает взглядом по полкам. Ряды склянок заметно поредели: раньше Снейп регулярно обновлял запасы, но теперь всё скудно.
Она достаёт пузырьки один за другим, не до конца уверенная, что может пригодиться, и чувствует, как Малфой взглядом прожигает в её спине дыру. Однако когда она разворачивается, его глаза прикрыты.