Цена памяти
Шрифт:
— Я не знаю, но он был полукровкой. Он мог… Мог, — сбивчато произносит Гермиона и вздыхает. — Не знаю зачем, но мог бы. Ты так не думаешь?
Это болезненно — когда информация не даёт ответов, а лишь порождает ещё больше вопросов. Голова Гермионы немного кружится от часов, проведённых на ногах, от оглушительных мыслей и больше всего — от запахов вокруг. Горькие, сладкие, приторные, едва заметные и едкие ароматы витают вокруг, и эта какофония немного сводит с ума.
Гермиона смотрит на Малфоя со странной смесью возбуждения и надежды,
Он с сомнением качает головой:
— Не знаю, Грейнджер. Это странный вариант, — он пытается подобрать слова. — Волдеморт, который делает крестраж из портрета какого-то магла? Я бы сказал — вряд ли.
Плечи Гермионы опадают от разочарования, и горечь обжигает горло, когда она тяжело сглатывает и предпринимает ещё одну попытку:
— Возможно, это магловский портрет, на котором изображён волшебник.
Малфой бросает на неё долгий взгляд.
— Может быть, — он вздыхает, — не знаю, Грейнджер, может быть.
Гермиона разделяет его уныние: все варианты звучат неубедительно, у них нет нормальных версий и почти нет информации, а время идёт.
Разговор сходит на нет, когда звенит таймер и сразу четыре зелья требуют внимания.
Гермиона и Драко заканчивают в тишине, действуя слаженно и лишь по взгляду понимая намерения друг друга.
Гермиона довольна. С помощью Малфоя они перевыполнили её план, и все зелья получились так, как и должны были.
Не то чтобы она ожидала другого.
Гермиона улыбается и морщится одновременно, испытывая странную смесь удовлетворения и страдания; её руки и спина нестерпимо болят от проделанной работы, а в голове всё ещё без остановки вращаются мысли про крестраж, но она исполнила свой долг, и этого достаточно хотя бы ненадолго.
Гермиона хочет расплести растрепавшуюся косу, и в горячий душ, и в уютную кровать.
Она осматривает котлы с готовыми зельями, мазями и настойками.
— Ладно, Малфой, уже поздно, — говорит Гермиона коротко, будто одной этой фразы достаточно.
Малфой, который также оглядывал комнату, поворачивает голову в её сторону.
— Ты сможешь сам разлить зелья, когда они остынут? Я помыла все флаконы в самом начале, они вот в том и в том шкафах, а после всё можно расставить на полках, которые обычно использовал Снейп, чтобы не запутаться, и…
Она натыкается на его пронзительный взгляд и замолкает на полуслове, застыв в нелепой позе, указывая на шкафы в гостиной. Взгляд смущает и даже нервирует.
— Или я могу вернуться с утра и сделать это сама, чтобы…
Его глаза дёргаются, на мгновение сузившись, а после вновь возвращаются в обычное положение. Взгляд всё такой же въедливый и немного снисходительный.
Гермиона не выдерживает:
— Да что?
— Останься.
Она удивлённо вскидывает брови. Он выглядит так, как будто это слово далось ему с большим трудом. Морщина на лбу становится глубже, а на шее сбоку заметно выделяется пульсирующая вена.
—
Малфой лишь пожимает плечами.
Смятение накрывает её с головой, и сердце бьётся в груди неровно, пока она ждёт, что Малфой ответит хоть что-то.
Но он молчит, погрузив в тишину небольшую кухню, заставленную зельями, и несколько мгновений Гермиона может делать вид, что не знает, что он имеет в виду.
Однако момент слишком затягивается, и наконец Малфой запрокидывает голову, смотря в потолок, и повторяет её же недавние слова:
— Останься здесь, — голос понижается до шёпота. — Со мной.
Услышав это, Гермиона безвольно опускает руки, расслабив плечи и спину.
В принципе, она может и не отвечать.
Они оба знают, что она останется.
Гермиона больше не видит никакого смысла противиться явному влечению к Драко Малфою.
***
В доме Снейпа есть гостиная, кухня, спальня и ванная.
Теперь Гермиона была везде.
Малфой нашёл для неё какие-то древние полотенца, и Гермиона заперлась в ванной, оставаясь наедине со всеми мыслями, сомнениями и желаниями. Вода не помогла смыть ничего из этого, лишь остатки зелий, тяжёлые запахи и отчасти усталость.
Освежившись, она накладывает очищающие на одежду и, насколько может, приводит волосы в порядок, но не завязывает, оставляя локоны свободно спадать на плечи.
Когда Гермиона заходит в комнату, Малфой сидит на кровати, опираясь на спинку, и читает.
Она тихонько притворяет дверь.
Пламя свечей под потолком вибрирует от порывов воздуха, доносящихся из окна. Нежно-оранжевые пятна прыгают по стенам, скользят по кровати, касаются лица и волос Малфоя, добавляя цвета его коже. Он мельком смотрит на Гермиону и возвращается к книге, пробегая взглядом по строчкам.
Тихо хмыкнув от странного зрелища, Гермиона идёт в сторону кровати, стараясь игнорировать трепет, волнами хлещущий по внутренностям.
Остановившись возле Малфоя, Гермиона неловко заправляет пряди за уши.
— Что ты читаешь?
Неспешно он дочитывает до конца абзаца и одним пальцем касается страницы, будто удерживая строки, которые грозятся разбежаться по сторонам. Малфой поднимает на неё взгляд и молча осматривает; Гермиона слегка ёжится от смущения и предвкушения.
Вместо ответа он передвигается, освобождая ей место, и протягивает книгу.
Она поднимает руку и быстро понимает, что движение Малфоя чётко выверенное: она не сможет взять книгу, пока не сядет рядом. Вздохнув, Гермиона ведётся на бесхитростную уловку и опускается на край кровати.
Книга увесистая и древняя, Гермиона с благоговением принимает её из рук Малфоя и разглядывает обложку.
— Практическое руководство по Тёмной магии? — удивлённо спрашивает Гермиона через мгновение. — Это твоё чтение для расслабления?
— Я читаю про крестражи.
— О.