Цена твоего молчания
Шрифт:
Я старалась следить за мячом, за перемещениями игроков, за счетом, но…раз за разом ловила себя на том, что разглядываю Вову. Теперь он мне не казался худощавым вовсе — красивые мускулистые руки, вполне приличные плечи, гибкость, реакция…что уж скрывать — парень мне нравился. Очень.
И от мысли о том, что совсем скоро эти руки лягут мне на талию и спину, а губы…
Черт!
Я потрясла головой, вытряхивая картинки, от которых все внутри сжималось, заставляя мелкие волоски на руках вставать дыбом.
И зачем я согласилась?!
Но уже через двенадцать вдохов
«Я бы себе самой никогда не простила, если бы отказалась»
Обычно в сказках после такого благородный рыцарь побеждает всех и вся, а сияющая от счастья принцесса целует его среди восхваляющей их толпы. Но реальность оказалась далека от сказки.
Наш факультет оказался лишь на втором месте, проиграв фармацевтам. Но особого огорчения у команды я лично не заметила — в сложившейся ситуации и это было настоящим достижением. Поэтому парни душевно похлопали друг друга по плечам и спине, направившись в раздевалку после объявления победителей и церемонии награждения, оказавшейся чисто формальной.
Владимиру переодеваться было не нужно, поэтому, подхватив с лавки свою толстовку, он последовал на выход вместе с нами. Так втроем мы добрели до главного корпуса университета — до остановки общественного транспорта так было ближе. И уже около ворот Леся, тарахтевшая всю дорогу без умолку, вдруг резко сослалась на какое-то неотложное дело и буквально сбежала, подмигнув мне на прощание.
Мы с Владимиром остались одни.
С трудом оторвав взгляд от удаляющейся с космической скоростью спины подруги, я так и не решилась посмотреть в глаза парню — только успела заметить обманчиво-расслабленное выражение лица, уставившись на логотип какой-то фирмы на вороте его толстовки.
Молчание затягивалось, а мне все не удавалось подобрать слова. Даже дураку было понятно, чего ждет от меня брат Пашки — юлить или пытаться избежать того, что пообещала, хоть и условно добровольно, не собиралась. Да кому я вру? Все равно бы согласилась, даже без воплей Карелиной и давления на совесть. Уж себе-то можно было сознаться, что от фантазий за последние полчаса меня бросило в жар не раз и не два. И даже не пять…
Но и смелости начать разговор у меня все не находилось. Хотелось сказать что-то легкое, непринужденное, скрыть волнение и странное напряжение в теле. Но, как назло, в голову не лезло ничего, кроме банальностей. Да и место совершенно не способствовало расслаблению — мы стояли прямо около главного корпуса универа, не дойдя до кованых ворот всего несколько шагов. И курсирующие туда-сюда студенты, преподаватели, да и просто прохожие в качестве любопытных зрителей меня не устраивали никак.
— Ну что, поехали? — брат Пашки не стал дожидаться, пока дама «созреет». А я вскинула удивленно глаза, услышав совсем не то, что ожидала.
А как же…
— Ага, — согласно кивнула, мысленно поблагодарив его за отсрочку. Целых полчаса! Я даже не сомневалась, что этого времени мне хватит с лихвой, чтобы морально приготовиться. Но, как всегда, парень умудрился меня удивить.
— Эй, ты куда? — услышала я насмешливое за спиной, когда уверенно развернулась и направилась
— А ты ничего не путаешь? — поинтересовалась я, обернувшись, — остановка в той стороне. Других поблизости нет.
— Не путаю, — усмехнулся Вова, а затем бесцеремонно ухватил меня за руку, увлекая за собой, — пойдем. У нас свой транспорт…
А мечты сбываются.
И иногда даже довольно быстро.
Я стояла перед тем самым мотоциклом, на котором оказывала первую помощь Владимиру и восхищенно разглядывала его во всех подробностях. И парень молча возвышался за моей спиной и терпеливо ждал, пока излишне впечатлительная дама закончит таращиться на байк и благоговейно вздыхать. А я тем временем перешла от молчаливого созерцания к осторожному поглаживанию…
Той ночью он мне показался темно-синим, но сейчас стало видно мою ошибку. Аэрография в виде расходящихся ярких молний пересекала основной цвет, казавшийся в контрасте с ними сине-фиолетовым. Я ничего подобного раньше не видела, и теперь мне не терпелось потрогать. И это получилось как-то само собой, без оглядки на хозяина машины и необходимость поинтересоваться его мнением.
Впрочем, судя по его довольному лицу, возражений бы не последовало.
Пробежалась пальцами по краю рамы и крылу, чуть дольше задержалась на ручке руля, царапнув ногтем прохладную упругость, затем смелее положила ладонь на бензобак…
Чтобы тут же ее отдернуть.
— Что-то не так? — тихо поинтересовался Вова, подходя практически вплотную к моей спине.
— Нет, — мотнула головой я в странном порыве. Чтобы через секунду все же сказать правду, — да. Тут паук.
Я говорила не о реальном насекомом, а о рисунке, нанесенном умелой рукой мастера. Настолько умелой, что по моей спине кусачими муравьями пробежали мураши, заставляя поежиться.
— Да, это голиаф, — с гордостью откликнулся парень, следом за мной поглаживая рисунок. Для этого ему пришлось встать еще ближе, коснувшись грудью моего плеча, — правда, здорово?
— Правда, — не стала отрицать я мастерство художника, — только я пауков на дух не переношу. Боюсь до одури.
— Бывает, — чуть огорчился парень, а затем одарил хитрым прищуром, — думаешь, бабочка бы лучше смотрелась? Или дельфинчик какой-нибудь?
Секунда — и мы уже смеемся, а я окончательно расслабляюсь, чувствуя, как возвращается та легкая и непринужденная атмосфера между нами, что запомнилась мне в нашу первую поездку. И даже дышать становится легче, прогоняя скованность и в мышцах, и в мыслях.
— Нет уж, пусть остается твой голиаф, — выдыхаю я, отсмеявшись, — тем более, что за твоей спиной мне его не видно.
— Не забыла, что делать? — протягивает он мне знакомый шлем, а я с улыбкой качаю головой.
Быстро застегиваю защиту и споро взбираюсь на пассажирское место, смело обхватывая парня за талию. И на этот раз даже не зажмуриваюсь, когда байк набирает скорость, ловко встраиваясь в поток машин…
До дома доехали за считанные минуты, на мой взгляд даже чересчур быстро. И я отчетливо ощущаю сожаление, соскальзывая с сиденья на землю.