Ценнее власти
Шрифт:
Пока я заново учусь дышать, Чех встаёт, проходится по комнатушке взад-вперёд.
– У меня к тебе предложение. – И снова садится передо мной. – Я оставлю тебя в живых и даже… – он с ухмылкой осматривает меня с головы до ног. – Невредимой. Относительно, конечно, а ты…
– Иди ты знаешь, куда с таким предложениями? – перебиваю с усмешкой. – Если так страшно, что с тобой сделает Мар, иди к принцесске, пусть она выёживается за тебя перед папочкой и братом.
– Всё, что Стася может, она уже сделала. Ты, кстати, знала, что
Принцесса может на кого-то надавить? Наслезить ещё да, но…
– Нам нужно было, чтобы твоя кровь попала к ним в базу, так что всё получилось очень удачно.
– Сдаёшь подельницу? – поднимаю я бровь.
– И тот взрыв тоже её рук дело. – Чех не обращает внимания на мои слова.
– Потому и не сработал, – хмыкаю в ответ.
– А вот это ты зря, – прищуривается Чех. – Всё сработало.
Это каким же образом?
– Интересно? – правильно истолковывает он мой взгляд. – Я расскажу, если ты согласишься на мою маленькую авантюру.
Глава 40
Марек в последний момент сдерживается, чтобы не выбить дверь с ноги. Выдыхает, останавливаясь, и вежливо стучит. Если вежливостью можно назвать удары, от которых содрогается несчастный кусок дерева.
В голове бардак.
Сочувствие, любовь, потребность защищать и другие братские чувства смешиваются с истинно мужской яростью. Той, что требует придушить обидчика, посмевшего замахнуться на его пару. И пустота от оборванной метки добавляет остроты в и так непростую ситуацию.
Дверь открывается и Стася – их нежная, улыбчивая и ранимая Стася – сначала недовольно рычит: «Кто?», а потом взвизгивает и бросается ему на шею. И от её искренности шарики окончательно закатываются за ролики.
– Мар! – выдыхает она ему в шею, стискивает в последний раз и отстраняется, держа за плечи. – Мар, – добавляет тише и со счастливой улыбкой. – Как ты… отец тебя отпустил?
– Отпустил.
Он проходит вглубь комнаты, и Стася закрывает за ним дверь.
– Значит… – она растерянно оглядывает комнату. – Значит, убийцу Влада и Эрика поймали?
– Почти, – уклончиво отзывается Марек, цепким взглядом проходя по обстановке.
– И кто это? – совсем тихо спрашивает Стася, обхватывая руками плечи.
– Оля. – Приходится вывернуться наизнанку, чтобы произнести одно простое имя.
– Ты… – яркие глаза широко распахиваются. – Ты серьёзно? – Стася хватается за сердце, вот только его наличие теперь под большим вопросом. – Но как… как она смогла?
– Выясним.
Марек обходит сестру, заходит в её спальню.
– Что ты делаешь? – дрогнувшим голосом.
– Проверяю, – он усмехается, пользуясь тем, что она не видит. – Ты должна быть в безопасности.
–
– Влад и Эрик убиты. – Марек подходит к столику с косметикой, берёт в руки пузырёк без опознавательных знаков. – Этого хватает, чтобы думать обо всём.
Откидывает крышку, вдыхает.
– Мои любимые духи, мне привозят их из Индии. – Марек поворачивается и видит слабую улыбку сестры.
Улыбается в ответ. Оставляет флакон в покое. И идёт на выход.
– Ну как, я в безопасности? – Вопрос догоняет, когда он берётся за ручку двери.
– В полной, – мрачно отзывается Марек и выходит.
Маска, которую он натянул для Стаси, сползает, стоит оказаться в коридоре. И оставляет после себя только боль, разочарование и злость.
Оля была права, Бенеш прав, а он… он дурак.
Два резких шага, остановка.
Марек впервые чувствовал себя таким растерянным. И впервые до сжатых кулаков не хотел делать то, что было нужно.
Правда сбивала с ног. Доказывала, что лучше бы ему посидеть в камере до конца дела, но…
Придётся выбирать. И выбор этот будет…
Тряхнув головой, Марек поворачивает налево. Ускоряется, собираясь дойти до отца.
И словно на стену налетает на знакомый до боли запах. Зажмуривается. Выдыхает.
Но нет, не кажется.
Внутри всё переворачивается, и несколько шагов до глухой стены даются непросто. Присев на корточки, Марек видит Олины прикосновения, будто их нанесли жёлтой краской. Они начинают выцветать, значит, она была здесь давно, два-три часа назад.
Он касается камня в тех же местах и практически сразу замечает изменения. Стена становится полупрозрачной – не заметишь, если не приглядываться.
Хмыкнув, Марек встаёт и шагает внутрь прохода.
Не успев додумать, что станет делать, если отец прав и она там действительно с ним.
***
– Нет, я понимаю, что ты маньяк-шизофреник, но додуматься до такого? – из груди вырывается нервный смешок. – Оборотни, может, и идиоты, но далеко не все и не настолько.
– Что тебя не устраивает?
Мы снова сидим рядом. Словно закадычные друзья, вот только друзья обычно не ломают друг другу кости и не портят лица.
– Что Мар не поверит, – фыркаю. Боль в ноге стала почти терпимой. – Что вывернуть всё так, словно охоту на братьев устроила Стася, а не ты, это надо постараться.
– Так постарайся, – хмыкает Чех. – Или мы вернёмся к прошлым развлечениям.
– Слушай, убей меня, только отстань, – прошу со вздохом. – Все эти твои заскоки и биполярка во всей красе уже достали. Определись, маньяк ты или адекватный, тогда и будем разговаривать.
– Ты мне нравишься. – Повернувшись к нему, я поднимаю бровь с откровенным сарказмом. Но он лишь пожимает плечами. – С тобой и поговорить можно, в отличие от… принцесски. – Хмык. – Так что вариант с договориться импонирует мне гораздо больше убийства.